Отрицание смерти

То есть, ему не хватает надежно объединенных самости и тела, сосредоточенных на собственных контролирующих энергиях эго, реалистично смотрящего на своё положение и природу своих ограничений и возможностей в мире. Но это, как мы увидим, идея Кьеркегора о совершенной жизнеспособности, которой нелегко достичь.

Если шизофренический психоз располагается внутри континуума своего рода нормальной инфляции внутреннего воображения, символической возможности, то нечто подобное должно быть справедливо и для депрессивного психоза. Так дело и обстоит на пейзаже, который рисует Кьеркегор. Депрессивный психоз - это крайность на континууме излишней необходимости, то есть избытка конечности, слишком больших ограничений со стороны тела и поведения человека в реальном мире и недостаточной свободы внутреннего “Я”, внутренней символической возможности. Таким образом мы сегодня понимаем депрессивный психоз: как увязание в требованиях и ожиданиях других - семьи, работы, узком горизонте повседневных обязанностей. В таком топком болоте человек не чувствует или не видит, что у него есть альтернативы, не может представить себе какой-либо выбор или иной образ жизни, не может освободиться от сети обязательств. Хоть эти обязательства и больше не дают ему чувства самоуважения, первостепенной ценности, чувства героического вклада в мировую жизнь, даже при выполнении своих повседневных семейных и рабочих обязанностей. Как я когда-то предположил,²⁸ шизофреник недостаточно встроен в окружающий его мир - то, что Кьеркегор назвал болезнью бесконечности; депрессия, с другой стороны, случается, когда человек встроен в свой мир слишком прочно, даже подавляющим. Кьеркегор писал:

Однако помимо того отчаяния, которое вслепую углубляется в бесконечное, вплоть до потери Я, существует и другой вид отчаяния, который позволяет как бы незаконно лишать себя своего Я другим. Увидев вокруг себя столько людей, взвалив на свои плечи столько человеческих забот, попытавшись уяснить, каким образом идет мирская жизнь, такой отчаявшийся забывает о себе самом, ... не осмеливается в себя верить и считает слишком дерзким быть собою, а потому полагает, что проще и надежнее походить на других, быть воплощенным обезьянничаньем, одним из номеров, поглощенных стадом.29

Это превосходная характеристика «культурно адекватного» человека, того, кто не осмеливается отстаивать свои собственные интересы, поскольку это означает слишком большую опасность, выводит на чистую воду. Лучше не быть собой, лучше жить в слиянии с другими, быть встроенным в безопасные рамки социальных и культурных обязательств и ролей.

Опять же, эту характеристику следует понимать как находящуюся на континууме, на самом конце которого мы находим депрессивный психоз. Человек, находящийся в состоянии депрессии, боится быть собой, и потому не может приложить усилия, чтобы проявить свою индивидуальность, настоять на том, что может быть его собственным смыслом, его собственным условием жизни, - боится настолько, что буквально видится глупцом. Кажется, что он не может понять, в какой ситуации находится, не может увидеть ничего за пределами своих собственных страхов, не может уловить причины, почему же он во всём этом увяз. Кьеркегор очень красиво говорит:

Предположим, что заблудиться в возможном — это всё равно что младенцу лепетать нечто бессвязное, — тогда недостаток возможного равен немоте. ... ибо без возможного как бы и дышать нельзя.30

Это как раз то депрессивное состояние, при котором трудно дышать и двигаться. Одна из бессознательных тактик, к которым прибегает человек в депрессии, чтобы осмыслить ситуацию, в которой он находится, заключается в том, чтобы считать себя совершенно никудышным и виноватым. Это действительно чудесное “изобретение”, поскольку с его помощью человек может хоть как-то выйти из состояния неопределенности и вывести какую-то концептуализацию своего положения, какой-то смысл из него - даже если он должен полностью принять вину, словно подсудимый, который причиняет бесчисленное множество ненужных страданий другим людям. Мог ли Кьеркегор иметь в виду именно такую творческую тактику, когда  мимоходом заметил:

Порой довольно и изобретательности людей, чтобы обнаружить нечто [возможность, possibility - прим. перевод.]...31

В любом случае, состояние депрессии может допускать изобретательность, которая создает иллюзию перспективы, смысла, действия, но она не имеет под собой ничего реального. Как подводит итог Кьеркегор:

Недостаток возможного означает, что всё стало для нас необходимостью или банальностью.32

На самом деле в крайней степени депрессивного психоза мы, кажется, видим слияние этих двух состояний: все становится необходимым и банальным одновременно, что ведёт к полному отчаянию. Необходимость с иллюзией смысла была бы высшим достижением для человека; но когда она становится банальной, нет смысла в жизни.