Отрицание смерти

Почему человек предпочтёт обвинения в греховности, никчёмности, глупости - даже бесчестии и предательстве - реальной возможности? Может показаться, что это не вопрос выбора, но это именно он: полное самозабвение, подчинение «другим», отречение от всякого личного достоинства или свободы - с одной стороны; свобода и независимость, отступление от других, освобождение от сдерживающих связей семейных и социальных обязательств - с другой стороны. Это выбор, с которым сталкивается человек в депрессии, и то, чего он частично избегает своим виноватым самобичеванием. Ответ не за горами: депрессивный человек избегает возможности независимости и большей жизни именно потому, что они-то и угрожают ему разрушением и смертью. Он держится за людей, которые поработили его в сетях сокрушительных обязательств. Он уменьшает значимость этого взаимодействия, именно потому, что эти люди - его приют, его сила, его защита от мира. Как и большинство, депрессивный человек - трус, который не будет одиноко опираться только на свой внутренний стержень, который не сможет извлечь из себя необходимую силу, чтобы противостоять жизни. Поэтому он пристраивается к другим; он защищён необходимостью и охотно принимает её. Но теперь его трагедия очевидна: его необходимость становится банальной, и поэтому его рабская, зависимая, обезличенная жизнь теряет смысл. Страшно быть в таких путах. Человек выбирает рабство, потому что оно безопасно и понятно; потом он теряет смысл, но боится из него выйти. Человек буквально умирает во время своей жизни, но, тем не менее, вынужден оставаться физически в этом мире. Отсюда и пытка депрессивного психоза: оставаться погружённым в свою неудачу и всё же оправдывать её, продолжать извлекать из нее чувство собственной значимости. ^‡

Нормальный невроз

Большинство людей, конечно, избегают психотических тупиков экзистенциальной дилеммы. Они достаточно удачливы, чтобы оставаться на мели «обывательства». Расстройство происходит из-за избытка либо недостатка возможности; мещанство, как мы выяснили ранее, знает своего реального врага и старается вести со свободой безопасную игру. Вот как Кьеркегор резюмирует три альтернативы, доступные человеку; первые две соответствуют психотическим синдромам - шизофрении и депрессии:

И в то время как тот, кто заблудился в возможном, приносит туда дерзость своего отчаяния, а тот, кто верит лишь в необходимость, в отчаянии корчится и бьётся в судорогах реального, один лишь обыватель торжествует в своей глупости. ... считает себя её хозяином, не подозревая о том, что он тем самым пойман сам, стал рабом глупости и последним из париев.33

Другими словами, обывательство - это то, что мы бы называли «нормальным неврозом». Большинству людей удаётся выяснить, как можно безопасно жить в пределах возможностей определенного набора социальных правил. Обыватель верит, что, оставаясь на низком уровне личностной активности, оно избежит потери равновесия, которой грозит ему опыт; обывательство живёт, как сказал Кьеркегор, «за счёт утешения банальностью». Его анализ был написан почти за столетие до того, как Фрейд заговорил о возможности «социальных неврозов», «патологии целых культурных сообществ» ³⁴.

Другие Порывы к Свободе

Трёхмерная типология Кьеркегора не исчерпывает истинную сущность человека. Он знает, что не все люди так «непосредственны» или поверхностны, так непринужденно встраиваются в свою культуру, так надёжно встраиваются в материю и других людей, так доверчиво отражают их мир. Кроме того, сравнительно малое количество людей оказываются в состоянии психотической крайности, некоторые достигают определённой степени самореализации, не впадая в полную бездуховность или рабство. И здесь анализ Кьеркегора становится наиболее показательным: он выгнать людей из их собственной лживой жизни, которая выглядит как настоящая, в которой они сами выглядят словно успешные, полноценные, подлинные люди.