Отрицание смерти

И таким образом приходит достижение новых возможностей, новой реальности путём уничтожения самого себя, путём противостояния тревоге всего ужаса существования. Личность должна быть уничтожена, сведена на нет, чтобы началось самопревосхождение. Только тогда самость может начать устанавливать отношения с силами за пределами себя. Она должна метаться в собственной тленности, она должна «умереть», чтобы подвергнуть сомнению эту тленность, чтобы взглянуть за её пределы. Взглянуть на что? Кьеркегор отвечает: на бесконечность, абсолютную трансцендентность, Высшую Силу Творения, которая создала тленных существ. Наше современное понимание психодинамики подтверждает, что эта прогрессия крайне логична: если вы признаете, что вы - существо, вы постигаете одну базовую истину: вы разрушаете все свои бессознательные связи или опоры на какую-либо силу. Как мы видели в предыдущей главе - и это стоит повторить здесь - каждый ребёнок опирается на некую силу, превосходящую его. Обычно это комбинация его родителей, его социальной группы и символов его общества и нации. Это бездумная паутина поддержки, которая позволяет ему верить в себя, поскольку он функционирует на автоматической реализации полномочий, которые ему делегировали. Он, конечно, не признается в том, что живет заемными силами, так как это заставит его усомниться в прочной основе собственных действий, в той самой уверенности, в которой он так нуждается. Он отрицает свою тварность именно в том, что воображает, что обладает надёжной силой, и эта надёжная сила была задействована путем бессознательной опоры на вышестоящие личности и атрибуты его общества. Как только вы разоблачаете основную слабость и пустоту личности, её беспомощность, вы вынуждены пересмотреть всю проблему опорных связей. Вы должны подумать о том, чтобы превратить их в настоящий источник творческой и производительной силы. Именно в этот момент человек может начать постулировать тварность по отношению к Творцу, который является Первопричиной всех сотворенных вещей, а не по отношению ко вторичным, промежуточным творцам общества, родителям или одному из множества героев в пантеоне. Эти социальные и культурные прародители сами являются следствием чего-то большего. Они сами заключены в сети чьих-то высших над ними сил.

Как только человек начинает анализировать своё отношение к Высшей Силе, к бесконечности, и перекладывать свою связь с окружающих на эту Высшую Силу, он открывает для себя горизонт неограниченных возможностей, настоящей свободы. Это послание Кьеркегора, кульминация его дискуссии на тему тупиковых ситуаций личности, идеале здоровья, “школе” тревоги, природе реальных возможностей и свободы. Человек проходит через всё это, чтобы прийти к вере, вере в то, что человеческая сотворенность имеет какое-то значение для Творца; что, несмотря на истинное ничтожество, слабость, смертность, существование человека имеет ценность в некотором высшем смысле, поскольку он существует в вечной и бесконечной материи, созданной и поддерживаемой неким замыслом, какой-то творческой силой. Снова и снова в своих трудах Кьеркегор повторяет основную формулу веры: человек - это существо, которое ничего не может сделать, но оно существует рядом с живым Богом, для которого "всё возможно".

Вся его основная идея теперь приобретает предельную ясность, как только краеугольный камень веры закладывается в структуру его мысли. Мы можем понять, почему же тревога является «возможностью свободы», поскольку тревога разрушает «все конечные цели», и посему «человек, который воспитан возможностью, воспитан в соответствии со своей бесконечностью».⁴⁶ Возможность ведёт в никуда, если она не ведёт к вере. Это промежуточная стадия между культурным условным рефлексом, ложью личности, и раскрытием бесконечности, которую можно достичь через веру. Но без прыжка в веру эта новая беспомощность осыпающихся доспехов личности ввергнет человека во всепоглощающий ужас. Значит, человек будет жить без своего доспеха незащищённым, уязвимым к одиночеству и бессилию, постоянной тревоге. По словам Кьеркегора:

Теперь страх возможного обрёл в нём свою добычу, пока ему не придётся передать его свободным вере. Ни в каком другом месте он не обретает покоя... тот, кто осуществил обучающий переход возможности в несчастье, потерял всё, как никто ещё не терял в действительности. Но если он всё же не обманул возможности, которая стремилась научить его чему-то, если он не запутал своей болтовнёй страх, который стремился сделать его свободным, он и получает это всё обратно — как никто другой в действительности, пусть даже тот и получит нечто десятикратно; ибо ученик возможности обретает бесконечность.47