Отшельник

Он пошел прогуляться на пляж. Сейчас лучшее время для того, чтобы вспомнить, каким городок был раньше. Чайки пристально следили за составленными друг на друга столиками кафе; семейная пара ссорилась на скамейке под цветущим деревом, молодой человек разравнивал граблями песок, а потом расставлял складные стулья ровным рядком. И конечно, на берегу виднелись одинокие и неуклюжие силуэты рыбаков. Они всегда встают рано, притворяются, будто занимаются важным делом, чтобы позже, еще до обеда, с чистой совестью напиться. Он наблюдал, как суденышко, пыхтя, входит в порт. Будь это машина, про нее можно было бы сказать, что водитель «рыскает», а судно кренится под влиянием течения и ветра. Он вспомнил, как в районе дюн ветер едва не сметает машины с дороги; он бьет в борт… Изменив курс, он тоже направился в порт. Сейчас также лучшее время дня для того, чтобы поговорить с кем-нибудь, кто знает, как ведут себя крупные предметы во время прилива.

У него на глазах суденышко обошло волнорез и причалило рядом с парой пустых катеров. Рыбаки молча прыгнули на причал; один из них закрепил швартовы на кнехты. Эрхард разглядывал их, пытаясь определить, кто из них капитан или хотя бы более опытный моряк. Должно быть, тот, у которого шарф на шее, а может быть, тип в ярко-оранжевом комбинезоне. Тип в шарфе стоял на волноломе и промывал какие-то серые коробки.

– Кто капитан этого судна?

– А вам-то что? – спросил тип в шарфе, не глядя на Эрхарда.

– Просто любопытствую.

– Немного найдется просто любопытных в шесть утра.

– Сейчас почти полвосьмого. Вы капитан?

Тип хихикнул и показал на судно; на крошечном мостике стоял молодой человек и что-то писал в блокноте.

Поскольку второй человек дальше, а мотор еще работал, Эрхарду пришлось кричать:

– У меня вопрос к капитану!

Прошла пара секунд, прежде чем звук дошел до парня на мостике; он посмотрел на Эрхарда. Лицо у него обветренное, красновато-коричневое, а глаза почти белые, как будто выцвели на солнце. Эрхард его узнал. Не потому, что он с ним знаком, а потому, что помнил, что парень вырос в порту Корралехо; он один из тех ребятишек, которые продавали рыбу на улице и вечно бегали голышом по скалам, показывая крабов туристам; он один из тех, кто плачет, когда флотилия с Богоматерью Кармельской выходит в море, потому что там погиб его отец и потому что когда-нибудь он тоже там погибнет. Молодой рыбак старой школы, подлинное дитя острова, если такие существуют.

Парень спрыгнул на причал и протянул Эрхарду руку.

– Поло, – представился он. Эрхард заметил, что половина лица у него изуродована, сплющена, как будто когда-то он впечатался во что-то вроде бетонной стены. Он тоже назвал свое имя.

– У меня вопрос к тому из вас, у кого больше опыта в море, – сказал Эрхард и оглянулся по сторонам, ожидая, что другие тоже посмотрят на него.

– Меня спрашивайте, – предложил Поло.

Эрхард соображал, как сформулировать вопрос, чтобы не насмешить парня.

– За долгие годы, что вы провели в море, вы, наверное, повидали всякого. А я – сухопутная крыса, оказался на вашем острове случайно и совершенно ничего не смыслю в морской жизни.

Поло пристально смотрел на него.

– И вот я хочу спросить… что было самое странное из всего, что вы видели в открытом море? Вот, например, в газетах пишут, что западнее Гавайев есть огромный остров из пластмассы. Вы когда-нибудь видели, чтобы здесь плавало что-нибудь такое же странное?

Парень внимательно посмотрел на Эрхарда, как будто старался понять, куда он клонит.

– Вы про трупы, что ли? Вроде того сына богача, которого искали на прошлой неделе?

Эрхард вздрогнул, когда до него дошло, кого имеет в виду его новый знакомый.

– Нет, я не о нем. А вы его видели? Может, что-нибудь находили?

– Нет. Я и полицейским сказал то же самое, когда они спрашивали. Ничего мы не видели. Поверьте, никто не любит, когда в сетях запутываются трупы или другое… Вредно это для нашего дела, вот что.

– А другое? Например, дома – после прошлогоднего цунами… Или, скажем, машины вам не попадались?

– Мы тут чего только не видели! – Остальные согласно кивнули и что-то проворчали. – Но мы ничего не записываем и не запоминаем. У моря много тайн, и мы все время много чего узнаем, но, когда мы выходим в море, мы рыбаки, а не охотники за сокровищами.

– Но в море много чего плавает, так? Не только суда, плоты и бревна?

– Ну да. – Поло пожал плечами.

– Взять, к примеру, машину, которая каким-то образом оказалась в воде. Может ли она проплыть несколько миль, сухопутных или морских, прежде чем ее выбросит на берег?

Поло засмеялся. Похоже, он с самого начала понимал, что именно интересует Эрхарда.

– Ведь такое возможно, так? – не сдавался Эрхард.

– Никогда такого не видал. Нет, ни разу.

Эрхард посмотрел на остальных; может быть, кому-то не терпится рассказать нечто совершенно другое.