Отцовский договор

Люблю, что ты честно говоришь, как ненавидишь русское немое кино. Люблю, что ты все письма из пенсионного фонда и управления соцстрахования кидаешь прямиком в мусорное ведро. Люблю, что ты никогда не судила меня за то, каким я был подростком. Обычно люди меняют отношение ко мне, когда я рассказываю о своих подростковых годах. Но с тобой у меня никогда не возникало ощущения, что мне нужно защищать того меня, которым я был тогда. Я люблю, как здорово ты танцуешь сальсу и какой у тебя растерянный вид, когда ты пытаешься найти ритм, танцуя под техно. Мне нравится, как непринужденно ты находишь контакт с таксистами, администраторами и случайными попутчиками в лифте. Я люблю, что ты так легко вписываешься в этот мир и вообще что ты такой потрясающий человек. Короче говоря, я люблю тебя. Всю тебя.

– Спасибо, – отвечает она. – Ты тоже вполне ничего.

Они улыбаются друг другу.

– И все-таки мы слишком недавно вместе.

– Как это недавно? – спрашивает он. – Мы с тобой уже год как вместе.

– Все меняется с появлением ребенка, – отвечает она.

– Я уже изменился, – отвечает он. – С тобой я другой человек. Я счастливее, спокойнее, я гораздо больше остаюсь самим собой, чем когда-либо раньше.

– Я не уверена, что хочу еще детей, – отвечает она.

– Ты серьезно? – с прашивает он. – Ты же молода.

– Не слишком-то, – говорит она. – И я не уверена, что справлюсь с болью.

– Можно ведь сделать обезболивание, – говорит он.

– Я не о родах, – отвечает она. – Я обо всем том, что случается после родов.

Он молчит какое-то время.

– Я не твой бывший муж, – говорит он. – Я – это я. И я никогда не захочу быть без тебя. Поэтому я хочу встретиться с твоим отцом.

– Ты уверен? У меня папа большой оригинал, – говорит она. – С очень странным чувством юмора.

– А бывают папы с нормальным чувством юмора? – спрашивает он.

В конце концов она сдается.

Мужчина, который станет дедушкой его ребенка, оказывается пожилым джентльменом. Никаких странных шуточек он не отпускает. И не говорит ничего обидного про вес дочери. Вместо этого он рассказывает забавные истории про то, как был продавцом футболок на одном джазовом фестивале и уболтал работников сцены пропустить его за кулисы, чтобы поздороваться с Майлзом Дэвисом[92](мне он сказал «привет», а техника, который у него автограф попросил, послал).

– Почему ты об этом никогда не рассказывал? – спросила его дочь.

– А вы никогда не спрашивали, – отвечает папа.

Когда они говорят ему, что ждут ребенка, у него на глаза наворачиваются слезы и он произносит:

– Дети – это лучшее, что у нас есть.

По дороге домой его подруга сердится. Она заявляет, что не хотела рассказывать о беременности.

– Зачем же ты это сделала? – спрашивает он.

– Ты меня вынудил, – отвечает она.

– Почему ты не хотела поделиться с ним этой радостью? – спрашивает он.

– Потому что я еще не решила, – отвечает она.

– Перестань, – говорит он.

– Это решение принимаю я, – отвечает она.

– Но это же наш ребенок, – говорит он.

– А это – мое тело, – произносит она и трясет головой, избегая его взгляда.

Четверо поддатых подростков входят в вагон и садятся напротив них. Он прежний подошел бы к ним и устроил потасовку. Схватил бы самого здорового парня, вжал бы в вагонное стекло и заставил сплюнуть снюс, а потом извиниться перед всем вагоном за неподобающий язык. Но новый он так не поступит. Вместо этого он наклоняется через проход и шикает им. Весьма доброжелательно. Безо всяких там угроз. Сначала они замолкают. Потом две остановки подряд изо всех сил стараются не расхохотаться. Потом выходят из вагона и, уже когда двери закрылись и поезд начинает отходить от станции, принимаются колотить по стеклу и показывать неприличные жесты. Ее парень улыбается, как бы демонстрируя, что его это ничуть не задело. Его такой ерундой из себя не выведешь. Но они не унимаются, и тогда он встает со своего места, опускает окно и выплевывает три слова, которые заставляют парней отшатнуться и притихнуть.

Дома он делает ей массаж ног и просит прощения за то, что вынудил рассказать отцу о беременности.

– И извини, что вспылил немного в метро.

Конечно, это ее решение, она может делать, что считает нужным, и если она решит, что ребенок не должен родиться, ему, конечно, будет очень жаль, он очень расстроится, он совершенно точно сочтет это неверным решением, но будет рядом с ней, пойдет с ней к врачу, будет держать за руку, даже несмотря на то, что немного боится больниц и уколов.

– Спасибо, – отвечает она. – Для меня важно, чтобы мы были в этом заодно. У тебя в пятницу есть занятия?

– А что? – спрашивает он.

– Возможно, мне тогда назначат время.

– Время для чего?

– А ты как думаешь? – отвечает она.

Он случайно задевает локтем и роняет торшер. Ногой ударяется о журнальный столик. Изо всей силы бьет кулаком в стену, но стена бетонная, так что звук получается не слишком громкий. В ответ она просто моргает. Потом смотрит на него.

– Прости меня, – произносит он.