Ожидание

– О, ради бога, – проговорила Ханна. – Не будь смешной. Твоя мама – удивительная женщина.

– Неужели? – отозвалась Лисса.

Ханна пристально смотрела на подругу. Она не видела эту сторону жизни Лиссы прежде. Эту пьяную тоску и горечь.

– Оставь это, Лисса, – сказала Кейт, наклоняясь к ней. – Дай передышку, не грузи Ханну.

– А? Дать Ханне передохнуть? – сказала Лисса, поворачиваясь к ней, ее зубы были красными от вина. – А как же я? Как насчет того, чтобы дать передышку мне, Кейт? Кейт, ты же у нас моральный компас, – не успокаивалась Лисса, – указываешь нам всем путь. Ты думаешь, ты такая белая и пушистая? А кто виноват, что я не получила эту роль?

– Не я, – ответила Кейт.

– Да пошла ты! – выплюнула Лисса.

Кейт отпрянула словно от удара.

– Я скажу тебе, почему ты не хочешь иметь детей, Лисса, – заговорила она. – Ты в корне эгоистична. Ты никогда не сможешь поставить другого человека выше себя.

Раньше они, Кейт и Лисса, никогда не спорили. Вернее, не спорили так, как сейчас, с вином, сигаретами и в атмосфере благоухающей весенней ночи. Это было как наркотик. Им хотелось большего. Они могли представить, как сцепятся сейчас на улице и оттаскают друг друга за волосы.

Ханна смотрела на них. В напряжении между ними было что-то эротическое, подумала она. Она чувствовала себя опустошенной.

На них смотрели люди. Эти три англичанки в их вычурных нарядах, их громкие голоса, пустые бутылки из-под вина. Какие они грубые. Какими они выглядели несдержанными.

Кейт

После того злополучного ужина Сэм избегал встречаться с Кейт взглядом. Он спал допоздна и, проснувшись, сразу спешил на работу, задерживаясь все позже и позже после смены. Она часто все еще бодрствовала, когда он приходил домой в час, два или три ночи.

Кейт звонила Ханне, но та не брала трубку. Она отправляла сообщения: «Мы можем поговорить?» «Позвони мне, когда сможешь». «Ханна, нам нужно поговорить, позвони мне. Пожалуйста». Но Ханна не отвечала.

Она вспомнила лицо Ханны на мостике и холодную резкость, с которой она говорила.

Кейт хотела не только извиниться, но и сказать, как это все несправедливо по отношению к ней. Что Ханна сама ей ничего не сказала, – и это не дало ей шанса поступить правильно.

Единственным человеком, от которого она что-то услышала, была Дея.

«Срочное собрание клуба “Мама”. Когда ты будешь готова, просто напиши мне», – отправила ей сообщение Дея.

Кейт ей не ответила.

Дни пошли какие-то короткие и горькие. Кейт сидела дома, и греть квартиру приходилось большую часть дня. Том капризничал, а ее терпение было на исходе. Теперь она слишком часто кричала на него, а он слишком часто плакал. И этот плач провоцировал ее срывы. А когда она выходила гулять, все вокруг казалось покрытым жирной пленкой: река, захваченные течением пластиковые пакеты, в дренажных каналах по краям дороги плавали какие-то склизкие листья, деревья качали мокрыми черными ветками.

В центре города заливались на разные голоса, как уличные певцы, всевозможные лавочники. Они продавали закрученные пластиком рождественские елки прямо в гаражах вдоль автотрассы Уинчип. Студенты по-прежнему находились в здании Сената.

На выходных Сэм проснулся рано и сам одел Тома. Они зашли к Кейт, она была еще в кровати, на Томе был небрежно натянутый джемпер, который едва прикрывал его живот.

– Мы идем гулять, – заявил Сэм.

– Куда?

– К Марку и Тамсин. Да, мама будет там.

– Ясно, – ответила Кейт. – Тогда, наверное, мне там не будут рады.

– Нет, не будут.

Не открывая штор, Кейт снова забралась в постель.

Ближе к вечеру ее разбудил стук входной двери. Она натянула спортивные штаны и свитер и, спустившись вниз, увидела Тома, спящего в своей коляске в коридоре. Сэм сидел за кухонным столом, перед ним лежала небольшая сумка на молнии.

– Ты уходишь?

– Тебе повезло. Это от Тамсин для Тома. Джек их перерос.

Кейт расстегнула сумку. Аккуратно сложенная стопка вызывающе чистой одежды.

– Это очень мило с ее стороны.

– Ну да. Она вообще очень милая. Но ты всегда можешь их вернуть. Я имею в виду, мы ведь не хотим слишком многого от моей семьи. Загрязняющей воздух.

– Сэм…

Он поднял руку:

– Подожди.

Он оставил ее и поднялся наверх. Кейт слышала его шаги у себя над головой. Когда он возвратился, у него в руках был пакет с ее таблетками.

– Что это такое?

– Это таблетки, – проговорила она. – Антидепрессанты.

– И ты их принимаешь?

– Нет.

– А тебе не кажется, что это может тебе помочь?

– Нет, то есть да, кажется. Я не знаю, – покачала она головой, – прости.

– За что? За то, что ты вышла за меня? За то, что сказала, что я не слишком одаренный?

Кейт увидела, как перекосилось лицо Сэма.

– Я не знаю, я была в замешательстве.

– Насчет чего?

– Насчет себя, тебя, всего чего угодно, – она опустила взгляд: – Есть еще один человек…

– Кто-то еще, кроме меня?

– Нет, не так.

– А как же тогда? – он решительно стукнул кулаком по столу. – Да ладно тебе, Кейт. Ты можешь сказать мне об этом прямо сейчас.

Позади нее, в холле, зашевелился в кроватке Том, а потом снова затих.

– Кто-то, кого я знала раньше, – начала она. – Очень давно. Я думала о ней. Много думала. Это все.

Сэм кивнул: