Падение в песок

Дружище, я бы тоже хотел повидаться с тобой после того, как все это дерьмо закончится. Знаешь, в свободное время мы занимаемся всякой фигней, а я вот пишу тебе письма. От этого как-то легче становится, что ли. Конечно, если меня подстрелят, ты их в жизни не прочтешь, только если я не приложу записку, чтобы тебе их передали. Знаешь, я так и сделаю, на всякий случай. Я не знаю, чего тут ждать. Но я хочу, чтобы ты знал, что со мной происходит.

А еще я бы хотел поглядеть на вашу газету и познакомиться с твоей мамой и девушкой. Скажешь Бет, что я твой крутой кузен, ха-ха.

Ладно, парень, буду закругляться. Привал окончен.

Твой друг,

Марк»

Глава 22

Я вдыхаю полной грудью, и воздух кажется мне изумительно сладким и свежим, полным жизни. Когда я смотрю по сторонам, перед моими глазами море зелени: изменчивой, переливающейся, а густая листва гипнотизирует, заставляя следить за малейшими ее колебаниями.

Я иду по улице, и мои ноги не утопают в песке – я уверенно иду по твердому асфальту. Мимо меня идут люди, и каждый из них одет по-разному: я не вижу ни одного человека в форме. Они все спешат по своим делам, но я иду не торопясь – спешить мне некуда.

Никто не кричит, в воздухе не гремят залпы, я почти забыл, как звучит сигнал тревоги. Вместо этого воздух полон других звуков: гудки машины, говор прохожих, смех, звон колокольчиков на дверях магазинов.

Я иду по улице и постепенно понимаю – я не знаю, куда иду. У меня нет цели, нет места, куда я стремлюсь. Я просто бесцельно бреду по тротуару, иногда задевая плечом прохожих. Тогда я перевожу взгляд на свою одежду и вижу привычную расцветку – камуфляж для Пустыни. Потом я чувствую тяжесть в руке – все это время я нес в ней свою винтовку.

Я неожиданно начинаю понимать, что не уверен, нравится ли мне то место, где я нахожусь. Я ускоряю шаг, потому что мне кажется, будто за домами вдалеке я вижу знакомые очертания дюн.

Но, сколько бы я не шел, они не становятся ближе. А я продолжаю думать над тем, что у всех этих людей, на самом деле, нет никакой цели. Все они спешат на работу, к подругам и друзьям, к любовникам или на дни Рождения, но какая их конечная цель? Ее нет.

Я резко открываю глаза и вижу перед собой знакомый и неизменный пейзаж. Воздух сухой, но я жадно дышу им, будто меня только что выдернули из воды.

– Кошмар приснился? – Денни говорит шепотом, но я разбираю каждое слово.

Я киваю и мотаю головой в сторону выхода, приглашая его выйти на воздух. Мы выбираемся под ночное небо, и я, будто впервые, смотрю на звезды надо мной.

Денни не торопит меня, и я благодарен ему за это. Я вдыхаю снова и заговариваю:

– Мне снилось, будто я дома. Иду по обычной улице с обычными гражданскими. И я проснулся потому, что испугался…что мне некуда идти, когда я окажусь дома. Что ни у одного из них нет четкой цели, что они просто передвигаются и все. И я пытался разглядеть дюны и подойти к ним, но не мог приблизиться ни на шаг, представляешь? Не получалось. Что это, Денни? Мы провели тут столько времени, я несколько месяцев не видел ни одного долбаного зеленого листка, а вдруг мне снится сон, в котором я не хочу, чтобы это заканчивалось. Что за хрень?

Денни молча садится на песок. Я сажусь рядом и продолжаю:

– Самое страшное то, что я, походу, буду скучать по всему этому. Это пугает меня. Что мне всегда будет мало. У меня раньше были какие-то цели, я хотел стать журналистом. А сейчас я понимаю – и что дальше? Что будет дальше, если я им стану? Каким будет моя конечная точка?

Денни вздыхает и говорит:

– Я, наверное, понимаю, о чем ты. Иногда перечитываю письма жены и думаю: а хочу ли я назад? Нет, не так. Что я буду делать, когда вернусь? Понятно, что я буду с сыном, черт, я собираюсь стать лучшим отцом на свете. Но что помимо этого? Чем я должен заниматься? Не знаю, чел, не знаю. А кого мне спросить? Мария скажет – перед тобой все двери открыты, ты же джархед. А мне– то что? Где мне пригодится умение выживать или патрулировать? В магазине строительных материалов? Херня какая-то.

Некоторое время мы молчим и разглядываем созвездия. Небо в Пустыне необыкновенное – оно кажется черным, но, вглядываясь, понимаешь, что это очень глубокий синий. Ты можешь провести под ним всю ночь, и тебе не надоест его разглядывать.