Памятники русской архитектуры и монументального зодчества

Перед нами вырисовывается своеобразная иерархия композиционных элементов, на одном полюсе которой находится собственно храм, как правило четырехстолпный, разрастающийся в продольном направлении, на другом — объемно решенные крыльца. Эта иерархия является средством, обеспечивающим «сдвигание» различных объемно-пространственных ячеек в единую децентрализованную композицию XVII в. Два равнозначных в принципе элемента — собственно храм и «теплая» церковь — не могут быть «сдвинуты» без посредства колокольни, придела и галерей, которые образуют необходимое сопровождение — композиционную периферию ансамбля.

Такое четкое иерархическое подразделение отсутствовало в строительстве московских бесстолпных храмов, где децентрализованная архитектурная композиция создавалась не только «придвиганием» новых композиционных элементов, но и «расчленением» традиционных (наиболее полно совмещение этих двух принципов воплощено в трапезной приходского храма, объединяющей функции притвора и «теплой» церкви), в результате чего вся композиция приобретала органическую гибкость и ярко выраженный периферийный характер. Композиционное творчество ярославских зодчих выступает, следовательно, по отношению к композиционному творчеству XVII в. в качестве частного случая, реализующего только одну сторону этого общего процесса. Очевидно, что такая односторонность композиционных решений выделяет памятники «ярославской школы» в обособленную группу, резко противопоставляет их — в рамках общих композиционных принципов — новой архитектурной системе («московским» бесстолпным храмам), с которой связано формирование архитектурно-декоративных принципов эпохи, и должна сужать возможности применения последних в ярославском зодчестве.

И действительно, архитектурные условия применения декоративных форм оказываются в Ярославле во многом противоположными тем, которые сопровождали появление этих форм в Москве 1630-х годов. Вместо дробящихся, уменьшающихся архитектурных поверхностей мы видим здесь поверхности укрупняющиеся; вместо единой массы несущей стены — простирающуюся каркасную конструкцию; вместо дополняющих друг друга, неразрывно связанных между собой, срастающихся объемов — объемы обособленные, противопоставляемые, сохраняющие свои неравнозначные индивидуальности. Поэтому формирование новой декоративной системы, которая в Москве складывается сразу, почти без переходов, по всему фронту композиции бесстолпного храма, в Ярославле затягивается на несколько десятилетий; лишь постепенно эта система овладевает ступенями композиционной иерархии — от периферии к центру — и при этом видоизменяется в соответствии с рассмотренными архитектурными условиями, превращаясь в своеобразный «диалект» общего архитектурно-декоративного языка эпохи.

Ярославль. Церковь Ильи Пророка. 1647—1650 гг. Южный фасад (схема).

Особенности этого «диалекта» уже отмечались исследователями. Так, еще А. М. Павлинов обратил внимание на дифференциацию архитектурных объемов посредством декора в ярославском зодчестве и указал на характерное сочетание декоративных форм, применяющихся на периферии ярославской композиции («колонки вперемежку с квадратом, украшенным изразцами»)[190]. А. И. Суслов также отмечает «полную подчиненность» декоративного оформления иерархическому сопоставлению объемов, из которых периферийные «получают обработку или более богатую по формам, или более раздробленную, чем главный объем»[191], а Ф. Ф. Горностаев и вслед за ним М. А. Ильин подчеркивают своеобразное преломление в архитектурном декоре «ярославской школы» общих декоративных принципов XVII в.: «Широта стен дает свободное поле для декораций, и ярославский зодчий... непринужденно играет московскими деталями, обильно пересыпая и украшая их цветными изразцами и причудливой раскраской»[192]. «С большим художественным тактом умеет он претворить декоративное убранство московской архитектуры... в захватывающую по широте тему. Декоративные традиции древнерусского зодчества получили в его произведениях свое логическое завершение»[193].

Таким образом, применение общих архитектурно-декоративных принципов эпохи, сталкиваясь на ярославской почве с особыми трудностями, в преодолении этих трудностей должно было обнаружить и обнаружило скрытые возможности этих принципов. С другой стороны, затянувшийся на ярославской почве процесс формирования новой декоративной системы позволяет проанализировать тот скачок, который был совершен русской художественной мыслью в первые десятилетия XVII в.

Руководствуясь этими соображениями, мы переходим теперь к исследованию декоративных форм «ярославской школы».

Речь пойдет об оформлении стен «холодных» храмов — о тех обширных и разрастающихся поверхностях, которые непосредственно сопоставляются с композиционной периферией ярославских архитектурных ансамблей — галереями и крыльцами.

Ярославль. Церковь Вознесения. 1677—1682 гг. Северный фасад (схема).