Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков

Вот этого-то я и опасался, моя «Александреида», и долго намеревался скрывать этот труд, над которым работал целых пять лет, и либо вовсе уничтожить его, либо хранить в тайне, по крайней мере, покуда я жив. Но наконец я все же решил выпустить тебя в свет, чтобы осмелилась ты включиться в число произведений, доступных для всех. Ведь не считаю же я себя лучше Мантуанского поэта[531], творения которого превосходят талант любого смертного; но и они были терзаемы языками его противников-поэтов, которые осмеливались уже после его смерти упрекать того, с кем при его жизни никто не мог сравниться. Да и Иероним, муж красноречивейший и благочестивейший, нередко в предисловиях к своим сочинениям возражает своим завистникам и дает ясно понять, что среди писателей никто не может считать себя в безопасности, — раз уж человека, пользующегося всеобщим признанием, уязвляют своим жалом завистники.

Поэтому я хочу попросить читателей этого небольшого труда — если кто-нибудь с любовью прочтет его и если он найдет в нем что-либо, заслуживающее осуждения или насмешки, — пусть примет во внимание и краткость срока работы, и возвышенность самой темы, к которой, как свидетельствует Сервий, никто из древних поэтов не решился приступить. Пусть, учтя все это, он научится снисходительно судить о многом таком, что, строго говоря, могло бы подвергнуться осуждению. Но об этом — довольно! Теперь приступим к делу неотложному: чтобы тот, кто захочет что-либо нужное разыскать, мог с легкостью это найти, разделим все произведение на главы.

[Александр и Аристотель]

(I, 27—115, 164—202)