Папуля

Возле ближнего фургона Питер увидел мальчика – сына новых рабочих, он играл на бетонной площадке сдутым мячом. На вид ему было лет одиннадцать-двенадцать; заметив пикап Питера, он бросил игру. На бритой голове парнишки темнело пятно; подъехав поближе, Питер разглядел – то ли струп, то ли ожог, черный от запекшейся крови, с сеткой тонких трещинок. Он прикрывал часть головы, будто залихватская шапочка. Из фургона вышла на бетонное крыльцо женщина, мать мальчика, оставив дверь приоткрытой. Она была в шлепанцах, мужских брюках, перехваченных ремнем, и безрукавке в рубчик. Питер не ожидал, что она такая молодая.

– Здравствуйте! – Питер вылез из машины, пригладил волосы.

Ему было неловко, когда Отто ему поручал разговаривать с рабочими. Студенты – это еще куда ни шло, Питеру двадцать, и им примерно столько же. Но настоящие рабочие, с воспаленными глазами, сутулые от тяжкого труда, годились ему в отцы, Питер не любил ими командовать. Еще школьником он на каникулах убирал чеснок – ездил затемно с отцом на грузовике, в кабине пахло смазкой для секаторов. Ему вспомнилось, как все затихали, завидев грузовик бригадира, и лишь когда он исчезал вдали, снова включали радио, как будто даже скромные радости вроде музыки полагалось держать в тайне.

– Отто сказал, рабочий день у нас до трех, – заявила женщина, теребя край безрукавки. Вблизи она оказалась хорошенькой: длинная черная коса, на плече размытый край неумелой татуировки. Питеру она напомнила девушек из Фресно. – А уже четвертый час, – добавила она.

– Знаю, – поспешил успокоить ее Питер. – Все в порядке. Просто Отто хотел узнать, кто в компьютерах разбирается. Скажем, может сделать сайт. Вот я и спрашиваю.

– Я в компах шарю, – вмешался мальчишка. Он подобрал мяч – бледно-розовый, с противными разводами – и стиснул так, что тот вспучился.

– Зак, детка, – сказала женщина, – это не про тебя.

– Я в компах шарю, – повторил мальчик, не слушая мать.

Питер не знал, что на это ответить. Вид у мальчика был нездоровый, взгляд блуждал.

– Отто задумал сделать для фермы сайт. – Питер перевел взгляд с мальчика на женщину. – Кстати, меня зовут Питер. – Он протянул руку.

Женщина, прикрыв за собой дверь, подошла ближе, ответила на рукопожатие.

– А меня – Стеф, – представилась она и отчего-то смутилась, положила ладони на худые плечи сына. – Мэтт – мой муж. Ну, знаете, с бородой?

– Отто о нем очень хорошо отзывается.

– Мэтт много работает. – Стеф смахнула с футболки Зака невидимую пылинку. – Он сейчас на складе.

– Он в компьютерах разбирается?

– Мэтт тупой, – брякнул Зак.

– Что ты, детка, нельзя так говорить, – одернула его Стеф. Метнула взгляд на Питера, пытаясь угадать его настроение, и нерешительно улыбнулась. – Мэтт с компьютером не дружит, вам бы кого-нибудь помоложе. – Она кивком указала на фургоны с гамаками во дворах.

– Поспрашиваю, – отозвался Питер. – А-а, – спохватился он, – я вам яиц привез. – Он вернулся к машине, достал с пассажирского сиденья картонку. – От наших кур.

Стеф нахмурилась, Питер не сразу понял, в чем дело.

– Это излишки, – пояснил он. – Не вместо денег, вы не подумайте.

Стеф улыбнулась, взяла картонку.

– Спасибо, – сказала она. Вблизи Питер разглядел татуировку – виноградная лоза, толстая, с темными листьями.

Зак, уронив мяч на бетон, потянулся за яйцами. Стеф ласково покачала головой:

– Разобьются, дружок. Давай-ка лучше я подержу.

Зак с силой пнул мяч, тот угодил в металлическую обшивку фургона, и Стеф вздрогнула.

Питер отступил.

– Схожу к вашим соседям. – Он помахал Стеф. – Рад был познакомиться.

– И я, – отозвалась Стеф, прижимая к груди картонку. – Попрощайся, Зак.

Стеф не увидела, а Питер увидел, как напряглось у Зака лицо. Мальчик поднял руку, дотронулся до раны на голове. Почесал, и на лоб брызнула струйка крови.

– У него кровь! – крикнул Питер. – Боже…

Стеф шумно выдохнула.

– Черт, – пробормотала она, – черт! – И, держа в одной руке коробку с яйцами, другой обняла Зака за плечи и потащила в дом. – Заходи, – велела она, – сейчас же! Спасибо большое! – И оба скрылись внутри, хлопнула дверь.

* * *

Хедди, задыхаясь, вбежала в дом, расцеловала Питера в обе щеки, швырнула на кухонную стойку сумки. Посмотрела на рабочем компьютере ролик, как делать из бумажных пакетов обложки для книг, а потом полчаса сидела в спальне за столом – не спеша заполняла расписание, мусоля в пальцах карандаш.

– Только так получается светотень, – объясняла она. – Нравится? – Она показала Питеру блокнот.

– Здорово! – похвалил Питер – он лежал голышом на кровати поверх одеяла, а Хедди вновь уткнулась в блокнот.

Питер хотел ей рассказать, как провел день, про Стеф и Зака, про жуткую рану. Нет, все-таки не надо, Хедди расстроится – сейчас она чуть что, сразу в слезы. Даже плохих снов стала бояться, как будто страх ее может передаться ребенку.

– Le Français, – произнесла Хедди с расстановкой. – Мне нужно было выбрать себе новое имя, для занятий. Меня теперь зовут Сильви. Красиво, правда?

– Красиво.