Папуля

– Вот же черт! – Питер заозирался. Грузовика Отто на месте не было – должно быть, Отто уехал в город. Питер подбежал к своей машине, завел мотор, потом выскочил из кабины, отвязал одну из собак – австралийскую овчарку, которую Хедди, к ужасу Отто, окрестила Снежком.

– Сюда, – скомандовал Питер, и Снежок запрыгнул в кабину.

На его машине Хедди ездила в колледж, кабина пропахла куревом и сырой одеждой; радио было настроено на местную станцию. Хедди не говорила, что опять начала курить. Ясное дело, ей нельзя – беременные не курят. Нет, не может быть, Хедди курить не станет, не причинит вреда ребенку, уверял себя Питер. Значит, показалось. Питер нащупал регулятор громкости, выключил звук и понесся проселками на полной скорости, не зажигая фар.

Огни чужой машины по-прежнему горели в темноте, но не двигались. Подъехав поближе, Питер сбавил скорость, но поздно, его услышали. Сердце у него колотилось, одну руку он положил собаке на загривок.

Питер подъехал совсем близко, оказался в полосе света от чужих фар. Остановился, пошарил под сиденьем, нащупал обломок арматуры.

– Эй! – крикнул он из кабины. Фары ровно светили, в двух лучах крохотными искрами кружили мошки, вспыхивали и гасли.

Питер выбрался из машины, следом пес.

– Эй! – снова окликнул Питер.

Лишь спустя миг он узнал машину. И, прежде чем он убедился окончательно, в полосу света вышел из темноты Отто.

Пьян он был вдрызг – ни разу еще Питер не видел его таким. Без рубашки, смотрит куда-то в сторону, улыбается.

– Питер! Вот и ты.

За его спиной, в глубине сада, стояли две женщины и смеялись. Одна – голая, с фотоаппаратом-мыльницей на запястье. Вторая – в футболке и прозрачных сиреневых трусиках; через миг Питер узнал Стеф, с прилипшими к лицу темными волосами, и его замутило от ужаса.

– Стеф и я подружку нашли, – заплетающимся языком сказал Отто. – Идите сюда, – подозвал он обеих. – Живей.

Женщины, цепляясь друг за дружку, побрели сквозь густую траву к грузовикам; та, что с фотоаппаратом, была пониже Стеф ростом, обе в носках и кроссовках.

– А я тебя знаю. – Стеф указала на Питера. Она была пьяна и, похоже, еще и под кайфом, взгляд блуждал, и улыбка была странная, полубезумная.

– Привет, – сказала вторая, пухленькая. Волосы у нее были длинные, светлые, концы подстрижены лесенкой. – Меня зовут Келли, я в первый раз на ферме.

Стеф обняла Келли, упершись острыми грудками в пышный бюст подруги, и крикнула той в самое ухо:

– Это Питер!

Отто все облизывал губы, пытался поймать взгляд Питера, но Питер не мог себя заставить на него взглянуть. Снежок подбежал к женщинам, обе взвизгнули. Пес ткнулся носом Стеф между ног, та стала его отпихивать грязными кроссовками.

– Не ешь их, – сказал Снежку Отто, – они хорошие.

– Пойдем, псина. – Питер потрепал Снежка по лапе.

– Ты ведь не уезжаешь? – Отто стоял, облокотившись о борт грузовика. – Помоги прикончить. – Он тряхнул початую бутылку.

– Не уезжай, Питер, – взмолилась Стеф.

– Я им обещал только самое лучшее бухло, – сказал Отто. И откуда-то достал бутылку магазинного шампанского. – Открой, это девочкам.

Бутылка была теплая. Снежок забеспокоился, закружил вокруг Питера, а когда тот вывернул пробку и та улетела во тьму, с лаем понесся за ней. Стеф выхватила у Питера бутылку, на руки ей хлынула пена. Келли щелкнула фотоаппаратом.

– Ну что? – сказал Отто. – Раз, и готово.

– Стеф, – подал голос Питер, – хочешь, подвезу тебя до дома?

Стеф не спеша отхлебнула из горлышка, смерила Питера взглядом, приоткрыла рот, и шампанское с пеной полилось ей на футболку. Она засмеялась.

– Ах ты дрянная девчонка, – пожурил Отто.

Подбежал Снежок, понюхал его ботинок, и Отто с размаху пнул его. Пес заскулил.

– Дрянная девчонка, – повторил Отто.

– Да замолчи ты, – робко вмешалась Келли.

– Иди ты в жопу. – Отто недобро усмехнулся. – В жопу.

Питер двинулся к своему грузовику, но Отто нагнал его, уперся рукой ему в грудь.

– Иди сюда, – подозвал он Стеф, не отпуская Питера. – Иди же.

Стеф повернулась к Отто спиной – обиделась. Ягодицы ее в ажурных трусах, с отпечатками травинок, словно сделались бесформенными.

– Да ладно тебе, – сказал Отто. – Иди сюда.

Стеф хохотнула и нетвердой походкой побрела к Отто. Тот облапил ее, заткнул ей рот поцелуем. Выпустил, шлепнул по заду.

– Ну-ка, поцелуй его!

Питер затряс головой:

– Нет.

Отто, ухмыляясь, держал Стеф за ляжки.

– Поцелуй его, детка! Давай же!

Стеф всем телом подалась Питеру навстречу, прильнула к его плечу, коснулась щеки обветренными губами. Не успел Питер отстраниться, как щелкнул фотоаппарат.

– Вот что, – начал Питер. – Не пойти ли вам, ребята, куда-нибудь еще?

– Вот как? – Отто загоготал. – Куда-нибудь еще? Интересное предложение!

Питер замялся.

– Я хотел сказать, сегодня.

– Я здесь, блядь, хозяин! Ты на моей земле.

– Отто, поезжай домой. Спать пора. Нельзя так.

– Нельзя? Ты у меня работаешь, так? В доме моем живешь, так? Сестру мою трахаешь. А я эту херню выслушивать должен. – Он оттолкнул Стеф. – Думаешь, ты знаешь Хедди? Да известно ли тебе, сколько мы с ней здесь прожили вдвоем? Много лет, – прошипел он, – много, блядь, лет.

* * *