Патриархат заработной платы. Заметки о Марксе, гендере и феминизме

И в этом случае причину обилия проституток среди рабочего класса видели не только в низкой заработной плате и стесненности жилищных условий, но и в том, что пролетарские девушки были не обучены домашнему хозяйству, что, как утверждалось в одной статье в Times, по крайней мере упростило бы их отъезд в колонии в качестве служанок[257]. «Учите их домоводству» – вот одно из средств, предложенных для решения проблем, поставленных проституцией. В то же время были введены новые постановления, нацеленные на усиление контроля сексуального труда и его еще большее унижение. Главными из них стали регистрация меблированных квартир, в которых занимались проституцией, принудительное посещение врача, узаконенное Законом о заразных болезнях 1864, 1866 и 1869 годов, а также задержание в больнице на срок до шести месяцев в случае выявления заболевания[258]. Отделение добропорядочной, трудолюбивой и бережливой жены от проститутки-мотовки стало главным требованием для конституирования семьи, возникшей в начале XX столетия, поскольку обособление «хорошей» женщины от «плохой» и жены от «шлюхи» стало условием согласия с неоплачиваемым домашним трудом.

Уильям Актон, врач и социальный реформатор, говорит об этом так:

Моя главная задача состояла в рассмотрении воздействия на замужних женщин знакомства… с порочными и расточительными сестрами, бахвалящимися тем, что, по их собственным словам, они живут «по первому разряду», то есть принимают внимание мужчин, свободно выпивают, прохлаждаются в лучших заведениях, одеваются богаче, чем позволяет им положение, имеют кучу денег, не отказывают себе ни в одном удовольствии или развлечении, не будучи скованными никакими домашними обязанностями или детьми. Какова бы ни была развязка этой истории, теперешнее превосходство распутной жизни не могло ускользнуть от внимания сметливого пола[259].

В силу дифференциации домохозяек и фабричных девушек и, главное, домохозяек и проституток было создано новое половое разделение труда, которое отличалось местами, в которых женщины работали, и социальных отношений, определяющих их задачи. Респектабельность стала компенсацией за неоплачиваемый труд и зависимость от мужчин. Вот «сделка», которая во многих отношениях просуществовала до 1960–1970‐х годов, когда новое поколение женщин начало от нее отказываться. Однако и сопротивление новому режиму возникло очень быстро, вместе с усилиями реформаторов. Многие пролетарки сопротивлялись принуждению к домашней работе. Как сообщает Маргарет Хьюитт, в Северной Англии женщины выходили на работу, даже когда им это было не нужно, поскольку у них образовался «прочный вкус к ней»[260], ведь «переполненную людьми фабрику они предпочитали тихому дому, так как ненавидели одинокий домашний труд»[261].

Когда экономическое выживание семьи стало зависеть от рабочих-мужчин, между женщинами и мужчинами обнаружился новый источник конфликта, связанный с применением заработной платы. День получки стал нервным. Жены в тревоге ждали возвращения мужей, часто пытаясь перехватить их до того, как они доберутся до паба и пропьют там всю зарплату, временами посылали за ними сыновей, и часто дело заканчивалось драками[262].

В процессе этой важнейшей трансформации интересы работников и работниц еще больше разошлись. Хотя профсоюзы приветствовали новый домашний режим, который к началу Первой мировой войны распространился по всем промышленным странам, женщины встали на путь, который делал их еще более зависимыми от мужчин и все более изолированными друг от друга, заставляя их работать в замкнутом пространстве дома, без собственных денег и с ненормированным рабочим днем.

Страх рабочей революции, который преследовал капиталистический класс с 1848 года, окрашивая собой все эти перемены, в значительной мере рассеялся. К 1880‐м годам в Англии и в Америке возникла новая, преимущественно состоящая из мужчин, наемная рабочая сила, которая, возможно, и не считала законы капиталистической организации «труда» «естественными законами», что должно было, по Марксу, случиться в ходе капиталистического развития, но была одомашнена в социальном и политическом плане, поскольку у работника, очевидно, появились новые причины чувствовать себя «самим собой» и «у себя»[263].

7. Происхождение и развитие сексуального труда в США и Британии [264]