Пеле. Я изменил мир и футбол

Стив приобрел «Космос», с великим трудом пытавшийся удержаться на поверхности на протяжении своих первых нескольких сезонов, слишком часто меняя стадионы и не находя силы вызвать к себе хоть какой-то интерес, за грандиозную сумму в один доллар. А затем, не имея для этого никакого другого повода, кроме собственного азарта и напористости, Стив пустил в ход всю коммерческую и маркетинговую мощь «Уорнер Коммьюникейшнз» для оказания поддержки команде. В результате он не только сделал «Космос» победителем, но и подарил американской публике новый для нее «смотрибельный» вид спорта.

Стив Росс и его персонал верили в футбол. Они понимали, что сама по себе эта игра является победителем, но для того чтобы сделать ее популярной, им надо было повысить ее качество. Чтобы добиться этого, они решили положиться на звезду с именем-брендом. Тут-то они и вспомнили, что слышали о некоем парне где-то там, к югу от американской границы, в Бразилии, который, по всей видимости, был очень даже неплох.

Поначалу идея мне не особенно понравилась. Нет, давайте начистоту: она была абсурдной!

Генеральный менеджер «Космоса», бывший британский спортивный репортер Клайв Той первые попытки завербовать меня начал делать еще в 1971-м, спустя год после мирового чемпионата в Мексике. Тогда я еще играл в «Сантосе», и Клайв приехал в гостиницу, где остановилась наша команда, прибывшая сыграть матч на Ямайке. Он разыскал меня у бассейна, где я сидел в шезлонге и беседовал с профессором Маццеи.

В день, когда Пеле забил свой 1000-й гол, многие бразильцы отмечают праздник в честь любимого футболиста

«Мы хотели бы, чтобы вы привели футбол в Америку, – проговорил Клайв, едва дыша от волнения. – Мы считаем, что вы как раз тот человек, который сможет это сделать. Деньги не проблема».

Клайв изложил некоторые основные условия предложения. Он говорил, а профессор Маццеи переводил. Должен признаться, во время его первого визита я слушал лишь вполуха. Я не пытался быть грубым, но вы должны понять: к тому моменту уже на протяжении более десяти лет меня приглашали играть за пределами Бразилии. Многие годы пылкие предложения поступали от большого числа лучших европейских команд, включая футбольные клубы «Милан» и «Реал Мадрид». Разумеется, мне это льстило, но каждый раз, когда разгорались слухи о моем отъезде, бразильская пресса буквально сходила с ума.

Было это до начала той эпохи, когда у лучших южноамериканских игроков вошло в привычку играть в Европе – верьте или нет, но все одиннадцать членов сборной команды 1970 года играли за бразильские клубы. Поэтому многие комментаторы тут же принимались обвинять меня в оппортунизме и даже в предательстве национальных интересов, в полном соответствии с духом того времени и жизненной позицией «Бразилия: люби ее или сваливай», характерной для нашей страны в годы диктаторского режима. Горячились не только СМИ, в какой-то момент бразильское правительство объявило меня «национальным достоянием», что, по мнению некоторых, должно было воспрепятствовать моему отъезду из страны, чтобы играть за границей.

Самое смешное – я никогда серьезно не помышлял о том, чтобы играть в футбол где-то за пределами Бразилии. На то у меня были свои причины: в двух словах, я слишком любил мамино «arroz e feijão» – рис с бобами по-домашнему. Полагаю, это такой бразильский способ сказать, как я счастлив и как мне удобно дома, а именно так я всегда и ощущал себя. Не покидая Сантус, я мог играть за команду, которая на протяжении многих лет оставалась лучшим в мире футбольным клубом. Мама с папой жили в доме всего в нескольких кварталах от нашей квартиры. Розе и дети были очень счастливы в Сантусе. Температура воздуха была всегда под восемьдесят по Фаренгейту (26,7° по Цельсию), а совсем рядом в их распоряжении находился прекрасный пляж. Благодаря выступлениям за бразильскую национальную сборную и за «Сантос» во время наших частых поездок за рубеж, у меня была масса возможностей сопоставить свои способности с мастерством высококлассных соперников в Европе и других частях света. Так что с какой стати мне было куда-то уезжать?