Пеле. Я изменил мир и футбол

Я полагал, что это важно не только для Соединенных Штатов. Привлечение внимания американцев к футболу имело бы повсеместный положительный эффект. В конце концов, США были домом не только для миллионов зажиточных болельщиков, но также для Голливуда и большинства крупнейших компаний в мире. Благодаря договорным отношениям между мною и моими спонсорами, компанией «Пепси» и другими, я собственными глазами видел, как американские корпоративные средства могут быть использованы, чтобы творить добро в мире, например для финансирования «клиники» по обучению молодежи азам футбола и строительства спортивных объектов в бедных кварталах. В те годы я видел также, что компании проявляли все больше интереса к развитию рынков и поиску возможностей за пределами границ своих стран. Было ясно, что здесь таилась огромная сила. Если бы мы смогли заинтересовать американский народ в футболе, американские компании не остались бы в стороне. А это, в свою очередь, принесло бы пользу футболистам в Бразилии, а также в бесчисленном множестве других стран. Задача была грандиозной, но я знал: если я добьюсь успеха, это станет тем, чем я смогу гордиться.

Возможность жить в Соединенных Штатах также импонировала мне с учетом моего нового увлечения: моей тяги к учебе. Наши дети были достаточно малы, чтобы легко научиться бегло говорить по-английски, что, как я понимал, сослужило бы им хорошую службу в дальнейшем. Розе сказала, что в восторге от возможности переселиться в другую страну и познать мир за пределами Сантуса. Я также осознавал, что жизнь в самой богатой стране мира наверняка преподнесет мне несколько уроков о том, как вести бизнес. И как знать? Может, я, наконец, обрету способность зарабатывать миллионы долларов, не теряя их в одночасье.

Еще один плюс заключался в определенной степени анонимности. Я сыграл несколько показательных матчей в составе «Сантоса» в Соединенных Штатах, совершая турне по странам мира, и, конечно, многие узнавали меня после этого. Мне даже присвоили звание почетного гражданина Канзас-Сити после того, как «Сантос» сыграл там в начале 1970-х. Но в Штатах все было не так, как в остальном мире, где, казалось, каждый точно знал, кем я был, и мог узнать меня с расстояния в сотню ярдов. В Америке же даже те, кто был близок к футболу, часто неправильно произносили мое имя, называя меня «Пил» (Peel). Мне не хотелось бы поехать туда, где я был совершенно неизвестен, – это похоронило бы саму цель – однако Соединенные Штаты, похоже, могли подарить мне золотую середину между полным отсутствием популярности и ставшей привычной давкой фанатов. В конце концов, в США и без того хватало кино- и спортивных знаменитостей. А если кому-то идея отправиться в Нью-Йорк в поисках мира и тишины кажется странной… что ж, любой, кто следил за моей жизнью на протяжении последних двадцати лет, поймет.

И, наконец, иногда незначительные события, происходящие в нашей жизни, и люди, с которыми сводит нас судьба, могут оказать огромное влияние на наши решения. Однажды утром в Брюсселе, Бельгия, в моей гостинице, словно выскочив из засады, объявился Клайв, улыбающийся и, как обычно, в хорошем расположении духа. К этому времени я уже ушел из «Сантоса» и накануне вечером сыграл в благотворительном матче в честь уходящего из футбола капитана бельгийской команды великого Пол Ван Химста. Клайв без приглашения ввалился в мой номер, готовясь вновь начать свою песню, но в этот момент ко мне ворвалась группа суперзвезд мирового футбола – среди них бразилец Ривелино и португалец Эйсебио, – чтобы обняться на прощание. «Давайте, Пеле, только на три года», – умолял стоящий за моей спиной Клайв.

К этому моменту у меня уже появился некоторый интерес к тому, о чем говорил этот человек. Но в тот день я хотел как можно скорее покинуть Бельгию и вернуться к своей семье в Бразилию. Причем я так спешил, что, нагнувшись, чтобы поднять чемодан, порвал сзади свои брюки! Я позвонил в администрацию гостиницы и спросил, не могут ли они прислать кого-нибудь, кто мог бы быстро их заштопать. Ко мне направили горничную, которая взяла брюки и исчезла с ними. Клайв все еще аргументировал свое предложение, когда несколько минут спустя ко мне в номер постучали. Это была та же горничная. В одной руке она держала мои брюки, а в другой – фотоаппарат. Слезы текли по ее щекам.

Дрожа, она вошла в номер и передала камеру Клайву. «Прошу вас, сэр, – прошептала она, всхлипывая, – не могли бы вы сфотографировать меня с Пеле?»

Горничная, чье имя я, к своему стыду, не запомнил, рассказала мне, что ее муж приобрел билет на матч, состоявшийся накануне вечером. Он надеялся впервые увидеть, как я играю. За две недели до матча он, к сожалению, скончался от сердечного приступа. Но билетом воспользовался ее сын. Горничная хотела сделать фотографию, чтобы передать ее сыну на память.