Пелопоннесская война

С сикулами, которые не были греками, дела у афинян шли более удачно. Некоторые их поселения добровольно перешли на сторону Афин и стали поставлять им съестные припасы и деньги, другие же потребовалось принуждать к покорности силой. Перенеся свою базу в Катану для лучшего сообщения с сикулами, афиняне обратились за помощью и в такие далекие страны, как Этрурия в Италии и Карфаген в Африке. И те и другие ранее уже враждовали с Сиракузами. Притом что этрусские города в 413 г. до н. э. прислали на Сицилию несколько кораблей, обращение к Карфагену не дало никаких результатов, хотя сама эта просьба опровергает слова Алкивиада, Гермократа и Фукидида о том, что одной из целей афинского похода было завоевание Карфагена.

АЛКИВИАД В СПАРТЕ

Сиракузянам в их поисках повезло больше, и коринфяне, основатели их города, с радостью согласились поддержать своих колонистов. Вместе с сиракузскими они отправили собственных послов, чтобы убедить спартанцев присоединиться к ним. Однако лидеры Спарты не желали брать на себя далеко идущих обязательств относительно Сицилии. Они постановили не оказывать Сиракузам сколько-нибудь существенной помощи, а лишь послать туда миссию с призывом держаться против афинян. Тем не менее сиракузянам и коринфянам удалось найти в Спарте ценного союзника в лице Алкивиада. Афинский распутник замечательно приспособился к спартанскому образу жизни: он активно занимался физическими упражнениями, купался в холодной воде, отрастил длинные волосы на спартанский манер и питался грубым хлебом и черной похлебкой спартанского приготовления, но вряд ли он планировал провести остаток жизни в Спарте. Он был полон решимости вернуться в Афины либо вождем и героем, либо мстителем.

Поскольку Алкивиад по-прежнему считался беглым преступником и награда за его голову была назначена везде, куда простиралось могущество Афин, он прежде всего желал сделать себе имя в Спарте и обрести влияние и власть. Этого он надеялся достичь, убедив спартанцев разбить афинян на Сицилии, а затем возобновить войну против них в Греции. Главной задачей его вступительной речи перед народным собранием Спарты было умерить недоверие и неприязнь спартанцев к его персоне. Демагог, поддержанный афинянами, главный оппонент дружественного Спарте Никия, инициатор гибельной политики, вовлекшей Афины в союз с Аргосом, Мантинеей и Элидой, ответственный за битву при Мантинее и сам сицилийский поход и, наконец, предатель собственного города, – Алкивиад не выглядел человеком, от которого следовало бы ожидать доброго совета на пользу Спарте.

Он начал свое выступление с того, что пренебрежительно отмахнулся или отрекся от своих прошлых деяний и представил свое бегство из Афин как избавление от демократии, которую он назвал «общепризнанным "безумием"» (VI.89.6). Он заявил, что раскроет подлинные мотивы похода афинян на запад: их замысел, утверждал он, вовсе не ограничивается войной с Сиракузами ради защиты союзников, а включает в себя захват всего острова, а также других земель. Помимо Сицилии, афиняне собираются покорить Южную Италию, Карфаген с его владениями и даже далекую Иберию. Совершив все это, афиняне воспользуются громадными ресурсами, полученными в результате завоеваний, чтобы напасть на Пелопоннес, «а после того водворить свое господство и над всей Элладой» (VI.90.3). Афинские стратеги, настаивал он, будут следовать этим планам даже в его отсутствие.

Спартанцам нужно действовать быстро и успеть до того, как сиракузяне сдадутся. «Каждый из вас должен понять, что в настоящем совещании речь идет не только о Сицилии, но и о Пелопоннесе» (VI.91.4). Необходимо немедленно отправить на Сицилию войско под командованием военачальника-спартиата, а также возобновить боевые действия на материке, чтобы тем самым приободрить сиракузян и отвлечь афинян от Сицилии. Для этого спартанцам следует предпринять шаг, которого афиняне опасаются больше всего: возвести долговременный форт в Декелее в Аттике. Оттуда спартанцы смогут полностью отрезать афинян от их загородных домов и засеянных полей, равно как и от серебряных рудников Лавриона, и еще больше сократить их доходы, поощряя сопротивление и восстания в афинских владениях.

Изменник Алкивиад хорошо понимал необходимость убедить всех в правдивости своих слов. «Истинный патриот – не тот, кто не идет против своего отечества и тогда, когда несправедливо лишится его, а тот, кто из жажды иметь отечество приложит все старания добыть его снова» (VI.92.4). Мы не можем судить о впечатлении, которое эта софистика произвела на спартанцев, но Алкивиад закончил свою речь призывом оставить прошлое и оценить те выгоды, которые он сможет принести Спарте в будущем: «Если, будучи врагом, я сильно вредил, то, сделавшись другом, могу быть очень полезен, поскольку положение афинян я знаю, а ваше угадывал» (VI.92.5).