Пенрик и Дездемона. Книга 1

Более того, архисвятая принцесса разделила средства, выданные ею на это предприятие – за что Освил был ей благодарен, – между сержантом и чародеем – за что он благодарен не был. Разумеется, они были ее доверенными людьми, но именно такое разделение полномочий стало главной причиной приводивших Освила в ярость задержек по пути из Истхоума. А вот храмовые сменные лошади были настоящим благословением, и он мысленно вознес благодарную молитву Дочери Весны за ее милости, пусть и полученные посредством Ее вздорной служанки, принцессы. Освил редко имел дело с архисвятыми и никогда прежде – с принцессами; объединение этих титулов в одном человеке, напомнившем Освилу его самую настойчивую тетушку, просто пугало. Хотя чародей чувствовал себя в ее обществе совершенно свободно, словно она действительно была его тетушкой.

Проехав миль десять по дороге, отряд приблизился к стоявшему на острове рядом с берегом красивому замку, который по мере приближения вызывал у Освила все больший интерес. Когда они поравнялись со строением, Просвещенный Пенрик свернул на дамбу. Подъемный мост рухнул, обугленный и почерневший. Внутри царили тени, пустота и уныние.

Пенрик задумчиво оглядел все это, хмыкнул и вернулся на дорогу.

– Что это было за место? И что с ним случилось? – спросил Освил, оглядываясь через плечо.

– Замок Мартенден. Род Мартенденов обладал определенной властью в этой области, к добру или к худу, но четыре года назад, весной, замок выгорел дотла. Его лорда обвинили в, э-э, покушении на убийство, но он отбился от городской стражи и сбежал на север, через горы, с тем, что осталось от его людей. Говорят, он собрал отряд наемников в Карпагамо, но, к счастью, вместо того чтобы вернуться сюда, отправился воевать на Ибранский полуостров, где у него наверняка будет больше шансов восстановить свое благосостояние.

Вечные войны против рокнарийских еретиков в тех далеких краях были известной приманкой для безземельных вояк, как с положением, так и без. Освил понимающе кивнул.

– Но почему город не восстановил его и не использовал для охраны дороги?

– Из-за тяжбы. Лорд рода Мартенден был осужден городским советом за преступление и наказан Храмом за, э-э, определенное неблагочестие, и потому обе стороны заявили права на его имущество. С тех пор суд Мартенсбриджа напоминает арену для петушиных боев. Горожане принимают ставки на исходы заседаний.

Поджав губы, Освил обдумал эту историю.

– Вам известно, действительно ли он совершил преступление, в котором его обвиняют? Ведь… заинтересованность может оказывать странное влияние на подобные тяжбы. – И он задумчиво нахмурился.

– О, в его вине я уверен, – беззаботно ответил Пенрик. – Тому были надежные свидетели. И признания.

И чародей направился в деревушку на противоположной стороне дороги, где имелись захудалый постоялый двор и пивная, источник горячего сидра и информации. В то время как отряд сосредоточился на первом, Освил занялся вторым. Верно, согласился трактирщик, похожий молодой человек и правда мог проходить тут неделю назад, однако многие путешественники заглядывали сюда освежиться, хотя немногие задерживались, торопясь в большие города у начала или конца озера. Не в первый раз Освил пожалел, что Инглису кин Уолфклифу не хватило благоразумия и прозорливости родиться с огромным красным пятном на лице, или шестью пальцами на левой руке, или вырасти великаном, или остаться карликом, или обзавестись хромотой, или заиканием, или хоть чем-то запоминающимся.

– Как по-вашему, вы сможете опознать этого проклятого шамана, если мы когда-нибудь его встретим? – сердито спросил Освил Пенрика, когда они вновь двинулись на север.

На мгновение взгляд юноши обратился внутрь.

– О да. Если он облеченный шаман, Дездемона его ни с кем не спутает.

– И кто такая эта проклятая Дездемона, о которой вы все время твердите? – еще сердитей спросил Освил. – Жена? Сестра? Любовница? По крайней мере, в этом отряде ее нет.

Пенрик – Просвещенный Пенрик, да помогут им боги – моргнул.

– Ой! Простите. Я не осознал, что вы не представлены. Дездемона – мой демон. – И он радостно улыбнулся Освилу.

– Вы дали имя своему демону?

– На самом деле, это было необходимо. Чтобы не запутаться в ней. Она весьма сложная личность.

Согласно теологии Освила, демоны были не личностями, а стихийными… неестественными силами. Исходившими от богов – или, по крайней мере, от одного бога, но отнюдь не священными.

– Я считал демонов первоосновным хаосом. Который не способен быть чем-либо.

– Действительно, поначалу они все таковы. Ничем не являются. Совсем как новорожденные младенцы. Но, подобно младенцам, они учатся. А может, подражают. Они учатся у людей и окружающего мира – и передают значительную часть этого знания вместе с собой, когда переходят от хозяина к хозяину, с течением времени. Всё в них, что можно назвать хорошим или плохим, изначально исходит от их человеческих седоков.

Освил нахмурился, обдумывая эту новую точку зрения.

– Я полагал, что они по сути своей разрушительны и притом опасны.