Перегрузка

– Я включу в здании тревожную сигнализацию. Персонал выполнит все ваши распоряжения, – сказал он.

Боевая машина пришла в движение: эффект сделанных распоряжений быстро ширился, каждая из шестеренок набирала обороты, по-своему внося вклад в общее дело. Эпицентр действия вышел из оперативного центра полиции, который теперь превратился в передаточное звено. Между тем без ответа оставались два главных вопроса. Первый: действительно ли в три часа ночи взорвутся бомбы? И второй: если считать, что взрывы произойдут, успеют ли все находящиеся в гостинице эвакуироваться за оставшиеся крохи времени – тридцать шесть минут?

Ждать оставалось недолго. Ответы на оба вопроса скоро станут известны.

* * *

Пожалуй, для спасения человечества уже все сделано, решила Нэнси Молино. Теперь можно вновь заняться журналистикой.

Второпях одеваясь, Нэнси позвонила ночному редактору «Экземинера» и быстро изложила ему суть дела. Тот задал несколько вопросов, и она уловила нотки предвкушения: впереди маячил громкий, сенсационный материал.

– Я еду в отель, – сказала Нэнси. – Потом приеду в редакцию писать текст. – Она знала, не спрашивая, что все свободные фотографы немедленно отправятся на место происшествия. – Да, и еще: у меня две кассеты. Мне пришлось сказать про них полиции, их наверняка изымут как улики. Надо срочно их скопировать.

Они договорились, что курьер встретит Нэнси у отеля, заберет кассеты, а оттуда помчится домой к редактору развлекательной колонки – тот был музыкальным фанатом с пунктиком на качестве звучания, поэтому держал дома целую студию звукозаписи.

Копии записей и портативный магнитофон будут ждать в редакции к тому моменту, как туда приедет Нэнси.

Она уже готова была выскочить за дверь, как вдруг вспомнила кое-что еще. Бросившись обратно к телефону, Нэнси набрала коммутатор «Христофора Колумба» и сказала оператору:

– Соедините меня с номером Нимрода Голдмана.

* * *

Ниму снилось, что в ГСС аврал: генераторные установки отключались одна за другой, пока не осталась единственная – Биг-Лил, «Ла Мисьон № 5». И тут – точно так же, как прошлым летом, в тот день, когда погиб Уолтер Толбот, – на пульте в диспетчерской загорелись тревожные лампочки, и раздался пронзительный звон. Лампочки вскоре погасли, но звон продолжался, заполняя сознание Нима, пока тот не проснулся. На прикроватной тумбочке надрывался телефон. В полусне он потянулся за трубкой.

– Голдман! Это вы, Голдман?

– Да, – ответил он, еще не проснувшись до конца.

– Это Нэнси Молино. Слушайте!

– Нэнси Молино? Вы в своем уме? – Сквозь сон пробилась злость. – Молино, вы вообще понимаете, что сейчас ночь…

– Заткнитесь и слушайте! Возьмите себя в руки, проснитесь. Ваша семья в опасности. Поверьте…

Приподнявшись на локте, Ним начал было:

– Не верю я… – но вспомнил ее вчерашний материал и умолк.

– Голдман, выводите семью из отеля! Сию минуту! Чего бы это ни стоило! Отель заминирован.

Теперь он уже полностью проснулся.

– Вы меня разыгрываете? Если да, то…

– Никаких розыгрышей! – Голос Нэнси звучал умоляюще. – Да поверьте же мне, ради бога! Ублюдки из «Друзей свободы» заминировали отель, бомбы замаскировали под огнетушители. Берите жену и детей…

Упоминание «Друзей свободы» его убедило. Тут он вспомнил, что отель забит участниками конференции.

– А остальные?

– Тревога объявлена. Давайте двигайте!

– Хорошо!

– Увидимся снаружи, – сказала Нэнси, но Ним ее уже не слышал. Бросив трубку, он изо всех сил тряс Руфь.

Через минуту Ним вытолкал всех из номера. Дети плакали – сонные, ничего не понимающие, в пижамах. Руфь замыкала процессию. Ним бросился к пожарной лестнице; в чрезвычайной ситуации от лифтов нужно держаться подальше – в них можно застрять. Начиная долгий спуск на двадцать шесть этажей вниз, он услышал снаружи вой сирен – сперва слабый, он неуклонно приближался.

Они успели спуститься на три этажа, когда по всей гостинице зазвенела сигнализация.

* * *

Той ночью нашлось место и храбрости, и героизму. Иногда их видели все, иногда они оставались незамеченными.

Эвакуация прошла стремительно и по большей части спокойно. Полиция и пожарные пробежали по этажам: стучали в двери, кричали, понукали, отмахиваясь от лишних вопросов, – и гнали людей на лестницы, не забывая предупреждать, чтобы те не пользовались лифтами. Другая группа спасателей вместе с сотрудниками гостиницы открывала мастер-ключом номера, где никто не отвечал. Все это время непрерывно звучала сирена тревоги.

Часть постояльцев были недовольны и протестовали, некоторые даже пытались сопротивляться физически, но под угрозой ареста, в конце концов, тоже двигались на выход. Почти никто толком не понимал, что происходит, однако, проникшись мыслью о грозящей опасности, люди торопились, натягивая на себя минимум одежды и оставляя вещи в комнатах. Один мужчина, в полусне повинуясь приказу, дошел до выхода с этажа на лестницу и только там осознал, что покинул номер совершенно голым. Пожарный, посмеиваясь, разрешил ему вернуться за брюками и рубашкой.