Перегрузка

Поговаривали, что если клуб «Секвойя» будет пытаться себя реабилитировать, то Присцилла Куинн станет новым председателем, а сам клуб сосредоточит усилия на социальной работе, а не на защите экологии.

Когда Нэнси раскрыла личность Йоргоса Аршамбо и стало известно, что он скрылся, целая армия полицейских детективов и специальных агентов ФБР прочесала район Норт-Касл в поисках главаря «Друзей свободы». Увы, безрезультатно.

Тщательный обыск в доме номер 117 на Крокер-стрит дал в руки следователям множество улик против Йоргоса и Дэйви Бердсона. Среди одежды Йоргоса обнаружился джинсовый комбинезон. Лабораторные исследования показали, что ткань в том месте, где комбинезон был порван, совпадает по своим характеристикам с волокнами, обнаруженными на заборе подстанции в Милфилде в ту ночь, когда погибли два охранника. В доме имелись и многочисленные письменные материалы, включая дневник; все они были переданы окружному прокурору. О существовании дневника узнала пресса, хотя его содержание не раскрывалось.

После того как пресса подробно осветила участие в деле Дэйви Бердсона, его – для его же собственной безопасности – перевели в одиночную камеру.

Но еще прежде, чем все это произошло, Нэнси Молино пришлось пережить собственный кризис. Он настиг ее незадолго до полудня в тот день, когда вышел сенсационный материал.

Нэнси не спала ночью и писала все утро, засев за работу еще до рассвета, чтобы успеть к дедлайну; подкрепляла силы лишь кофе и апельсиновым соком. Она была вымотана, и усталость брала свое.

Несколько раз, начиная с половины восьмого, когда редактор городского отдела пришел на работу, чтобы возглавить подготовку второго за день выпуска, он – старый добрый «я-ваш-тренер» – подходил к ее столу с подбадривающими словами. Особых обсуждений не требовалось. Нэнси умела работать с фактами – теми, которые раскопала сама, и теми, которые поступали от других. Все знали, что ее материалы почти не требуют правки.

Отрываясь иногда от печатной машинки и поднимая глаза, Нэнси замечала, что редактор на нее посматривает. Выражение на его лице было нечитаемым, но она догадывалась, о чем он думает: о том же, что она сама старательно вытесняла из сознания на протяжении последних нескольких часов.

Последним, что видела Нэнси, перед тем как покинуть отель «Христофор Колумб», были накрытые с головой тела: погибших полицейских и пожарных на каталках вывозили из отеля, чтобы погрузить в припаркованные рядом фургоны из морга. На улице двое мужчин собирали что-то в пластиковый пакет. Ей понадобилась минута, чтобы понять: это останки еще одного, шестого погибшего, разорванного взрывом на куски.

В этот момент пришло осознание простой и неприглядной правды, на которую Нэнси закрывала глаза: на протяжении целой недели у нее была информация, которая могла предотвратить гибель этих шестерых и еще много других событий. Могла – если бы Нэнси с кем-нибудь поделилась.

Та же самая мысль пронзала ее сознание каждый раз, когда она ловила на себе взгляд редактора. Вспоминались его слова, сказанные неделю назад: «Предполагается, что мы тут одна команда, Нэнси, а я – ваш тренер. Я знаю, ты любишь все делать сама, и до сих пор тебе это сходило с рук, потому что ты добиваешься результатов. Только не заиграйся». В тот момент она отмахнулась от его слов, сказав мысленно: «Идите к черту, мистер Богатый Белый Мужчина!» Теперь она раскаивалась – отчаянно и запоздало.

Когда до дедлайна последнего за этот день выпуска оставалось два часа двадцать минут, Нэнси почувствовала, что близка к срыву: избавиться от мыслей о шести мертвых телах не удавалось.

– Прервись. Пойдем со мной, – услышала она тихий голос и, подняв глаза, увидела рядом с собой редактора. – Приказ начальства, – добавил он.

С нехарактерным для себя смирением Нэнси поднялась и вышла за ним из новостного отдела.

Чуть дальше по коридору располагался небольшой кабинет, обычно запертый, где иногда проходили совещания руководства. Редактор открыл его своим ключом и придержал дверь, пропуская Нэнси внутрь.

Обстановка была удобной, но простой: стол для собраний, обитые тканью кресла, пара одинаковых книжных шкафов орехового дерева, мягкие коричневые портьеры.

Еще одним ключом редактор отпер один из шкафов и знаком пригласил Нэнси сесть.

– Тут есть бренди и скотч. Не лучшие – мы не отель «Ритц». Рекомендую бренди.

Нэнси кивнула, не в силах что-либо сказать.

Начальник налил в два стакана калифорнийского бренди и сел перед ней, когда они сделали по глотку, сказал:

– Я за тобой наблюдал.

– Знаю.

– Мы оба думали об одном и том же. Да?

Она опять кивнула молча.