Перегрузка

Рэй Паулсен мрачно посмотрел на Нима:

– К тебе это тоже относится.

– Я прямо сейчас практикую самоконтроль, Рэй, – поморщился Ним.

Ни один из них не забыл стычку на заседании правления, где Ним и Тереза Ван Бюрен отстаивали более решительный подход и более открытое обсуждение проблем энергетической отрасли, а Паулсен и большинство остальных выступили против. Судя по тому, что сейчас сказал председатель, «умеренная линия» все еще была актуальна.

– Оскар, ты по-прежнему уверен, что мне самому нужно выступать на этих слушаниях? – спросил Эрик Хамфри.

– Совершенно уверен, – кивнул тот.

За этим вопросом, разумеется, стояло стремление Хамфри избежать публичности. В последние десять дней произошло еще два взрыва на объектах ГСС. Большого ущерба они не причинили, но напомнили о том, что угроза для компании и ее сотрудников сохраняется. Только вчера на радиостанцию вновь звонили с предупреждением, что «руководство «Грабительских сволочных систем» в скором будущем заплатит за свои преступления перед народом».

– Эрик, нам нужно, чтобы твои слова были занесены в протокол.

– Хорошо, – вздохнул председатель.

Ним со сдержанной иронией отметил, что ему самому, как обычно, избежать публичности не светит. На грядущих слушаниях он выступит в качестве основного спикера компании: остальные будут давать показания только по техническим вопросам, он же представит проект в целом. Руководить выступающими будет Оскар О’Брайен.

Ним и О’Брайен уже провели несколько репетиций, на которых присутствовал и Рэй Паулсен. Работая втроем, вместе с О’Брайеном, Ним и Паулсен на время забывали о взаимной неприязни и иногда вели себя почти по-приятельски. Воспользовавшись этим, Ним спросил, не найдется ли у компании подержанного фургона для Карен Слоун – транспортом тоже занимался отдел энергоснабжения.

К удивлению Нима, Паулсен согласился помочь. Не прошло и двух суток с момента их разговора, как Рэй нашел подходящий автомобиль, в скором времени выставлявшийся на продажу. Более того, он сам разработал ряд модификаций, которые позволят размещать и фиксировать в салоне инвалидное кресло. Карен позвонила Ниму с рассказом, что к ней приходил механик из ГСС, чтобы обмерить кресло и уточнить, как оно подключается к электрической сети.

– То, что ты увидел красную точку на карте и решил зайти, – одна из самых больших удач в моей жизни, – сказала Карен в том телефонном разговоре. – Кстати, драгоценный Нимрод, когда ты придешь снова? Надеюсь, что скоро.

Пообещав навестить ее, Ним позвонил и родителям Карен, Лютеру и Генриетте. Те были счастливы услышать про подходящий фургон и теперь оформляли в банке кредит, чтобы его выкупить.

Голос Оскара О’Брайена вернул Нима в реальность:

– Надеюсь, вы все понимаете, как долго будут тянуться согласования по Тунипе.

– Слишком долго, – мрачно сказал Паулсен.

– А ты как считаешь, Оскар? В лучшем случае?

– Если исходить из того, что все слушания пройдут для нас успешно, с учетом всех процессуальных задержек и проволочек, к которым обязательно прибегнут наши оппоненты, – я бы сказал, шесть-семь лет. – Начальник юридической службы порылся в бумагах. – Возможно, вас интересуют затраты. Наш департамент посчитал: подача заявки на получение лицензии независимо от исхода дела – это пять с половиной миллионов долларов. Экологическая экспертиза будет стоить еще несколько миллионов. И все это до того, как мы вобьем хоть одну сваю.

– Обязательно проследите, Тесс, чтобы эта информация разошлась как можно шире, – обратился Эрик Хамфри к пиар-директору.

– Постараюсь, – ответила та. – Хотя не уверена, что кому-то, кроме присутствующих, не все равно.

– Будет не все равно, когда отрубят свет, – резко сказал Хамфри. – Ладно, давайте обсудим, как идут дела – если они вообще идут – с ГАЭС на Дьявольских Вратах и с геотермальной станцией в Финкасле.

– «Если вообще идут» – это верная формулировка, – заметил О’Брайен и объяснил, что пока сделаны лишь первые шаги по лесу бюрократических рогаток – бесчисленное количество ждало впереди. Тем временем протесты против строительства станций набирали силу…

Ним чувствовал, как в нем поднимается злость на неэффективную, неповоротливую систему и на трусость самой компании, которая не борется более активно. Он знал, что на слушаниях по поводу Тунипы ему придется нелегко – трудно будет сохранять сдержанность, трудно проявлять терпение, трудно проглатывать готовые сорваться с языка резкие слова, которые обрисовали бы ситуацию правдиво.

Глава 8

Дж. Эрик Хамфри, красный как рак, сидел на высоком свидетельском стуле с жесткой спинкой, ощущая себя крайне неловко. Он уже провел здесь полдня – на несколько часов больше, чем «совсем недолго», которое обещал ему Оскар О’Брайен.

В трех футах от него, нависая над свидетельским местом, как в суде, стоял Дэйви Бердсон. Он слегка покачивался, перенося свой немалый вес с носков на пятки и обратно.

– Вы, видимо, плохо слышите. Я повторю. Сколько вы получаете в год?

Хамфри, замявшийся после того, как услышал вопрос в первый раз, взглянул на O’Брайена. Тот едва заметно пожал плечами.