Перегрузка

– Вернемся к огромным прибылям, о которых мы говорили, – продолжал Дэйви Бердсон. – Посмотрим, как они отразятся на счетах, ежемесячно приходящих потребителям…

Глава ссдн вел опрос еще полчаса: задавал тенденциозные вопросы, не основанные на фактах, а в промежутках кривлялся, не забывая вбивать в головы слушателям главную мысль: реализация проекта в Тунипе принесет огромную прибыль, и именно эта прибыль является основной мотивацией для компании. Про себя Ним признал: бесконечное повторение в стиле Геббельса работало вполне эффективно, хотя само обвинение было совершенно беспочвенным.

Слова Бердсона, разумеется, щедро процитируют в СМИ – и многие поверят, а значит, цель будет достигнута.

– Благодарю вас, мистер Хамфри, – сказал председательствующий, и Эрик Хамфри наконец удалился с видимым облегчением.

Далее опросили еще двух представителей ГСС, специалистов-инженеров.

Их выступления прошли без инцидентов, но продлились два полных дня, после чего слушания прервались на выходные, до следующего понедельника. Когда они возобновятся, следующим со стороны ГСС будет приглашен Ним. Ему предстояло выдвинуть основные аргументы компании.

Глава 9

Когда Руфь Голдман три недели назад поразила мужа сообщением, что собирается на некоторое время уехать, он поначалу надеялся, что она передумает. Этого, однако, не случилось. Сейчас, вечером в пятницу, во время перерыва, объявленного в слушаниях на выходные, Ним остался дома один: Лию и Бенджи забрали к себе родители жены, жившие на другом конце города.

О своем возвращении Руфь говорила расплывчато – как и о том, куда именно и с кем уезжает.

«Наверное, недели на две – может, меньше, может, больше», – сказала она Ниму несколько дней назад. Зато ничего расплывчатого не было в ее отношении к нему: холод и деловитость. Казалось, для себя она уже приняла решение, и теперь оставалось только его выполнить. Что это было за решение, и как оно могло повлиять на Нима – бог весть. Сперва он пытался себя убедить, что это его тревожит, но был принужден с печалью признать, что это не так, и поэтому не стал возражать, когда Руфь сказала ему, что определилась с планами и уедет в конце недели.

Вообще Ним не привык смиряться с неизбежным и плыть по течению. По натуре он был склонен решать все быстро и планировать заранее: именно на этих качествах он и построил успешную карьеру. И только в браке почему-то ничего не предпринимал: вероятно, не хотел смотреть в лицо фактам. Пока инициатива была в руках Руфи. Если после возвращения она подаст на развод – что казалось естественным развитием событий, – он не станет спорить и переубеждать, хотя сам этого шага делать не будет, по крайней мере сейчас.

Накануне он спросил Руфь, не готова ли она поговорить об отношениях, памятуя ее слова: «…уже долгое время наш брак лишь формальность. Мы об этом не говорили. Но, возможно, стоило бы… когда я вернусь». – «Зачем ждать?» Но жена ответила деловым тоном: «Нет, я скажу, когда буду готова». И положила разговору конец.

Размышляя о возможности развода, Ним часто думал о Лие и Бенджи. Его печалила мысль, что им будет больно. Тем не менее развод не самое страшное, что бывает в жизни. Ним знал многих, кто принимал развод родителей довольно спокойно. И ничто не помешает ему проводить время с Лией и Бенджи – может, он будет видеть их даже чаще. Такое случалось с разведенными отцами.

Но сперва нужно дождаться, когда вернется Руфь, – так думал Ним, бродя в пятницу вечером по опустевшему дому.

Полчаса назад он говорил с Лией и Бенджи по телефону, вопреки возражениям Аарона Нойбергера, который – за исключением экстренных случаев – не одобрял звонков в шабат. Ним слушал гудки до тех пор, пока тесть не сдался и не поднял трубку.

– Я хочу поговорить со своими детьми, и мне плевать, что сегодня за день – хоть именины Микки-Мауса, – сказал Ним, не утруждая себя условностями.

Лия, подойдя к телефону через несколько мгновений, мягко его упрекнула:

– Папа, ты расстроил дедушку.

«И прекрасно!» – едва не ляпнул Ним. Они поговорили о школе, о грядущих соревнованиях по плаванию, об уроках балета. Ни слова про Руфь. Ним чувствовал: Лия понимает, что что-то не так, но стесняется касаться этой темы.

Потом наступил черед Бенджи, и родители жены в очередной раз вызвали у Нима раздражение.

– Папа, а у меня будет бар-мицва? – спросил Бенджи. – Дедушка говорит, что она нужна обязательно. А бабушка сказала, что иначе я не смогу стать настоящим еврейским мужчиной.

Чертовы Нойбергеры, вечно лезут не в свое дело! Почему нельзя быть просто любящими бабушкой и дедушкой – позаботиться о Лие и Бенджи пару недель, не пытаясь воспользоваться моментом и начиная лить им в уши проповеди? В том, как они поспешили ухватиться за этот шанс, было даже что-то неприличное – они словно посягали на родительскую власть Нима. Он хотел отдельно поговорить с Бенджи: спокойно, разумно, по-мужски, – а не отвечать на внезапные вопросы, как сейчас.