Перегрузка

– Вы также говорили про энергосбережение, – продолжил Бердсон. – О нем я тоже хотел спросить.

Энергосбережение вскользь упоминалось во время повторного опроса, который проводил О’Брайен, – что давало ссдн право сейчас поднять тему.

– Известно ли вам, Голдман, что если бы такие огромные и богатые корпорации, как «Голден стейт системс», больше тратили на энергосбережение вместо многомиллионных прожектов вроде Тунипы, то мы могли бы сократить энергопотребление на сорок процентов?

– Нет, мне неизвестно, – огрызнулся Ним, – потому что сорокапроцентное сокращение потребления посредством энергосбережения – это нереальные показатели. Вы их просто выдумали – так же как бо́льшую часть остальных своих обвинений. Максимум, на что способно энергосбережение – и что оно уже делает, – это частично компенсировать рост потребления и дать нам немного времени.

– Времени для чего?

– Для того, чтобы большинство людей поняли: они стоят на пороге энергетического кризиса, который может полностью изменить их жизнь – изменить к худшему, так, как им и не снилось.

– А разве это правда? – издевательски спросил Бердсон. – Разве правда не в том, что «Голден стейт системс» не хочет заниматься энергосбережением, потому что энергосбережение уменьшает ее прибыли?

– Нет, не правда и не имеет ничего общего с правдой, и только такое извращенное сознание, как ваше, способно предположить подобное. – Ним осознавал, что его провоцируют – и что он поддается на провокацию, как, видимо, и планировал Бердсон.

– Я не стану обращать внимания на ваш выпад и задам следующий вопрос, – сказал Бердсон. – Почему ваша компания не пускает все силы на развитие солнечной и ветряной энергетики, хотя ресурсы доступны прямо сейчас? Разве не потому, что они дешевы и не принесут тех прибылей, которых вы ожидаете от Тунипы?

– Ответ – «нет», а ваш вопрос – полуправда, да еще и вывернутая наизнанку. Объемы доступной солнечной энергии невелики, и их не удастся увеличить до конца столетия. Ее получение сопряжено с огромными расходами – куда более высокими, чем строительство угольной ТЭС в Тунипе. И, кроме того, солнечная энергетика загрязняет окружающую среду больше, чем все остальное. А что касается ветрогенерации – можете вообще о ней забыть: она годится только для побочного использования в незначительных объемах.

Председательствующий наклонился к Ниму со своего возвышения.

– Правильно ли я понял, мистер Голдман, что солнечная энергетика загрязняет окружающую среду?

– Да, господин председатель. – Это утверждение часто удивляло тех, кто был мало знаком с предметом. – С нынешними технологиями солнечная электростанция, вырабатывающая объемы, аналогичные ТЭС в Тунипе, займет сто двадцать квадратных миль – и это только для размещения солнечных батарей. Сравните площадь – семьдесят пять тысяч акров, две трети озера Тахо – с тремя тысячами акров, на которых можно разместить обычную электростанцию, как предлагаем мы. И учтите: территорию, где будут солнечные батареи, больше ни подо что использовать не удастся. Если это не загрязнение окружающей среды… – Ним не стал договаривать, потому что председательствующий кивнул.

– Интересное соображение, мистер Голдман. Полагаю, многие об этом не думали.

Бердсон, который на протяжении их диалога нетерпеливо переминался с ноги на ногу, вновь бросился в бой:

– Вы сказали, Голдман, что солнечная энергия станет доступна только в следующем столетии. С какой стати нам верить?

– Не верьте. – Ним заговорил в прежней манере, с явным сарказмом в адрес Бердсона. – Вы вольны верить или не верить во что угодно. Эксперты в области технологий в один голос говорят, что сколько-нибудь масштабное использование солнца будет возможно лишь через двадцать с лишним лет. И даже тогда – не факт, что оно оправдает сегодняшние ожидания. А до тех пор нам нужна Тунипа – и еще много ТЭС, подобных Тунипе, которые позволят противостоять надвигающемуся кризису.

– Ах, мы снова о выдуманном кризисе, который нам якобы угрожает! – глумливо произнес Бердсон.

– Да, и когда он наступит, можете перечитать протокол и подавиться своими словами, – запальчиво ответил Ним.

Председательствующий потянулся за молотком, однако заколебался и опустил руку – как будто заинтересовавшись, что за этим последует.

Лицо Бердсона налилось кровью, он злобно поджал губы.