Читаем Переможців не судять полностью

Ті згідно закивали головами. Обер-лейтенант з погрозою підняв пальця, перекладач знову затараторив:

— Питання влади — це не ваша справа! Віднині влада належить лише німецьким окупаційним органам. І не пхайте у це носа, бо його прищемлять! Як ото вашому Стецькові…

— А що, Стецько? — здивувався Василь.

— Заарештований… — перекладач не став чекати, коли обер-лейтенант почне пояснювати, що сталося з керівником ОУН(б), — після того, як проголосили утворення самостійної України[39].

— Як заарештований? — ахнув Василь, — оце так нас німці підтримують?..

РОЗДІЛ 19

СЕЛО СТАСІВ. ЛИПЕНЬ 1941 РОКУ

Славуня захворіла. Це сталося через кілька днів після того, як у Стасів увійшли німці. Як у таку спеку вона вмудрилася захворіти?! Ясна річ, немовля невинне, то десь матуся не догледіла, полишила дитинку на протязі, і ось зараз маєш! У маленької був жар, вона лежала нерухомо, мабуть, не маючи сил поворушити ані ручкою, ані ніжкою. Марійка не відходила від неї ні на хвилинку, навіть їла похапцем поруч із ліжечком, де лежала донька. Ніхто їй не дорікав за недогляд, але вона себе картала щомиті. Фельдшерка, яка не покинула хворих із приходом німців і нікуди не поїхала, помацала у малої чоло, похитала головою та сумно глянула на Марійку:

— Потрібні ліки, але у мене нічого нема. А вони потрібні терміново, бо, не дай Боже, виникне запалення легенів!

На клаптику паперу написала кілька слів по-латині:

— Ось, візьміть, — простягнула папірець Марії.

— А… — розгублено запитала Марія, — де можна їх знайти?

— Ну, не впевнена, що щось залишилося у Кулинецькій лікарні. Мабуть, мусите їхати до Тернополя. Шукати треба тільки там. І не баріться! Бо якщо почнеться запалення легенів, то ніщо не допоможе…

Фельдшерка пішла з хати вже під вечір. За вечерею влаштували родинну нараду: що ж робити? Поїхати до Тернополя можна. Можна туди навіть пішки сходити, справа не в тому. Але де і як придбати ліки? Адже там також, мабуть, німці. Ні лікарні, ні аптеки… Та й гроші радянські німцям не потрібні, а німецьких поки що нема! А час не чекає! Мала горить жаром, аж дивитися не можна. Обтирання оцтом на якийсь час жар збиває, але ж це не лікування! Так, тимчасове полегшення…

Прийшли Марійчині батьки. Усі сиділи пригнічені, бо не бачили виходу.

— Ось що, — раптом сказав Василь, — є одні гроші, котрі ходять в усі часи та в усіх країнах…

Він стягнув з пальця золоту обручку і обережно поклав на стіл.

— Нащо воно мені, якщо Славуні не буде? Ми і без обручки проживемо. Правда, кохана?

Марійка тут же кинулася до шкатулки, у якій зберігалися її золоті сережки, намисто з перлин, і теж стягнула з пальця обручку. У кожного знайшлась якась золотинка, яку тут же поклали на стіл.

— У Тернопіль поїду я! — неочікувано сказала Марія.

— Доню!.. — охнула мати, — це ж небезпечно! Зараз всюди бозна-що робиться!

— Навпаки, — заперечила Марія, — до кого в першу чергу присікаються німці? До дівчини чи до хлопця? Хлопець може бути і перевдягненим дезертиром, і оточенцем, і шпигуном. А дівчина є дівчина. Крім того, я у Тернополі хоч трохи, а жила. А ніхто з вас міста добре не знає.

Василь щось хотів заперечити, але жінка так блимнула на нього очима, що він зрозумів: не відступиться. Вона згребла золото в долоньку і висипала його в кишеню на спідниці, туди ж поклала акуратно складений папірець із назвою ліків.

— Все. Лягаймо спати, завтра мені рано вставати.

Марія прокинулася ще вдосвіта. Як звичайно розпалила піч, приготувала сніданок, поклала собі в торбу півхлібини, кусень сала, завернутий у чисту шматину, три варених картоплини, і лише потім торкнулася плеча чоловіка, який ще спав.

— Василю, коханий, я пішла. Пробач мені, якщо можеш…

— А?.. Що?.. — спросоння скинувся Василь, — ти це… Ти що?..

Він не одразу второпав, про що йдеться, а коли очуняв і зрозумів, про що казала дружина, за нею і слід прохолов.

Марія, вискочивши з дому, метнулася городами, бо боялася, що чоловік кинеться навздогін. Він таки кинувся, але та заховалася у кущах бузку, що росли за городом. Василь походив, походив та й плюнув:

— А побігла таки…

Дочекавшись, поки чоловік повернувся у хату, Марія вийшла на дорогу й швиденько покрокувала через центр села у напрямку Тернополя. їй було страшно. Що вона може зробити, якщо на неї, наприклад, нападуть? Що вона зможе зробити проти чоловіка, до того ж, озброєного, бо зараз майже усі вони при зброї? Та нічого… Уся надія на Бога… Вийшовши з-за церкви, вона побачила невеликий натовп. Стояли чоловіки зі зброєю. Про вовка промовка… Ось вони! Але підійшовши ближче, побачила, що зібралися усі свої, стасівські. У кожного на лівій руці біліла пов’язка, у кожного за плечима стирчало дуло гвинтівки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Три повести
Три повести

В книгу вошли три известные повести советского писателя Владимира Лидина, посвященные борьбе советского народа за свое будущее.Действие повести «Великий или Тихий» происходит в пору первой пятилетки, когда на Дальнем Востоке шла тяжелая, порой мучительная перестройка и молодым, свежим силам противостояла косность, неумение работать, а иногда и прямое сопротивление враждебных сил.Повесть «Большая река» посвящена проблеме поисков водоисточников в районе вечной мерзлоты. От решения этой проблемы в свое время зависела пропускная способность Великого Сибирского пути и обороноспособность Дальнего Востока. Судьба нанайского народа, который спасла от вымирания Октябрьская революция, мужественные характеры нанайцев, упорный труд советских изыскателей — все это составляет содержание повести «Большая река».В повести «Изгнание» — о борьбе советского народа против фашистских захватчиков — автор рассказывает о мужестве украинских шахтеров, уходивших в партизанские отряды, о подпольной работе в Харькове, прослеживает судьбы главных героев с первых дней войны до победы над врагом.

Владимир Германович Лидин

Проза о войне
Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер
Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер

В романе впервые представлена подробно выстроенная художественная версия малоизвестного, одновременно символического события последних лет советской эпохи — восстания наших и афганских военнопленных в апреле 1985 года в пакистанской крепости Бадабер. Впервые в отечественной беллетристике приоткрыт занавес таинственности над самой закрытой из советских спецслужб — Главным Разведывательным Управлением Генерального Штаба ВС СССР. Впервые рассказано об уникальном вузе страны, в советское время называвшемся Военным институтом иностранных языков. Впервые авторская версия описываемых событий исходит от профессиональных востоковедов-практиков, предложивших, в том числе, краткую «художественную энциклопедию» десятилетней афганской войны. Творческий союз писателя Андрея Константинова и журналиста Бориса Подопригоры впервые обрёл полноценное литературное значение после их совместного дебюта — военного романа «Рота». Только теперь правда участника чеченской войны дополнена правдой о войне афганской. Впервые военный роман побуждает осмыслить современные истоки нашего национального достоинства. «Если кто меня слышит» звучит как призыв его сохранить.

Андрей Константинов , Борис Александрович Подопригора , Борис Подопригора

Проза / Проза о войне / Военная проза