Переселение

Ванхемпи вырвался из ее объятий, поднялся на ноги и выскочил из пещеры. Он оставил на страже верного воина, а сам что было духу понесся через ходы, галереи, выскочил из каменного чрева скалы и, спустившись по едва заметным ступенькам, скрылся в зелени леса.

Он нарушил волю отца, оставив пленницу без личного присмотра больше, чем на несколько минут. Но по другому поступить не мог! Он не в силах был и дальше находиться рядом с этой женщиной. Иначе… Иначе она бы заставила его сделать то, о чем просила. Ванхемпи, сын Таркеина, готов был сломаться, подчиниться воле чужестранки. И он ненавидел себя за это.

Ветки деревьев хлестали его по лицу, испуганные птицы кричали над головой, выдавая движение, но Ванхемпи было все равно. Он бежал, бежал… Пока хватало дыхания, пока были силы. Потом упал в траву, закрыл голову руками, словно это могло помочь. Успокоившись, сомкнул веки и провалился в сон.

Когда очнулся, солнце уже стало луной. Ванхемпи выругался, пошел сквозь кусты к речушке, чтобы умыться. Русло ее петляло от самого канала, благодаря чему здесь всегда водилось много рыбы — сын Таркеина знал это, мужчины часто ходили сюда на рыбалку. Он зачерпнул горсть прохладной влаги, плеснул в лицо. И тут заметил, как по реке плывет нечто странное.

В ночном сумраке сложно было сказать наверняка, но, кажется, это был плот. И кто-то живой, стоя на этом плоту, отталкивался от дна длинным шестом. Его заметили, прятаться поздно. Ванхемпи погладил рукоять кинжала. Если бы у неизвестного, направляющего сейчас плот к берегу, было оружие вроде того, что нашли с чужестранкой, он бы уже мог убить Ванхемпи. Значит, они в равных условиях. А если у того нет и кинжала…

Незнакомец неуклюже спрыгнул на берег. Он сильно припадал на одну ногу, помогая себе уже другим, более коротким шестом. «Прекрасно! Калека не соперник опытному воину». Подошел ближе к Ванхемпи и теперь тот смог разглядеть его лицо. Да, несомненно это был сородич чужестранки. И Темного Человека. Он показал юноше обе руки, демонстрируя свои мирные намерения. «Так я тебе и поверил, хитрый пришелец! Пожалуй, еще один человек в племени будет лишним…». Сын вождя позволил хромому сделать еще один шаг, а потом стремительно выбросил руку вперед, целясь отточенным лезвием в грудь врагу.

Что случилось дальше, Ванхемпи понял не сразу. Его кинжал словно сам собой выскочил из ладони и воткнулся в землю. Запястье хрустнуло, дикая боль пронзила руку, затмевая весь остальной мир.

— А-а-а! М-м…

Незнакомец взял кинжал, сунул за пояс. Припал на колено здоровой ноги, вытянув покалеченную.

— Что ж ты, ушастый? Я ведь с самыми лучшими намерениями. Неужели непонятно?

Ушастый прижимал к себе руку, все еще перекатываясь с боку на бок. Наконец нашел в себе силы сесть, посмотреть на обидчика.

— Ну, давай! Убей меня!

— Тьфу… — майор сплюнул, достал из-за пояса кинжал, протянул его Ванхемпи рукоятью вперед, — Глупостей делать не будешь? Тогда держи. Убери подальше, чтобы не порезаться.

Тот недоверчиво взял оружие. Новых попыток нападения решил не предпринимать — слишком уж ловок этот калека. Убрал кинжал в ножны.

— Давай руку гляну, — не дожидаясь, пока сын вождя позволит Вадиму осмотреть запястье, тот сам потянул его на себя, дернул, заставив хрустнуть сустав. Ванхемпи лишь охнул, не успев вскрикнуть от новой вспышки боли, которая, впрочем, почти сразу отступила.

— У нас могли быть совсем разные кости, — недовольно проворчал он.

— О, ты знаешь интернациональный? Это сильно упрощает дело.

— За Наташей пришли? От Темного Человека?

Вадим застыл с открытым ртом, так и не успев задать вопрос.

* * *

Чтобы привести Наташу в лес, пришлось убедить отца в том, что девушка имеет право на последнюю прогулку за пределами пещер. Воинов, сопровождавших нареченную, Ванхемпи отослал в километре от реки, сказав, что дальше поведет ее один.

Едва завидев на берегу знакомую фигуру, Наташа бросилась в объятия Вадима. Стиснула его, уткнулась лицом в грязную куртку. Прошептала: «как я хочу, чтобы ты сейчас арестовал меня и посадил за решетку!». Майор улыбнулся.

— У тебя… очень милое платьице.

Она попыталась было прикрыться, но потом покачала головой, улыбнулась в ответ.

— Что будем делать?

Трое сидели вокруг небольшого костра уже больше часа, но только теперь Чернаков решил озвучить витавший в воздухе вопрос.

— Есть двести тысяч колонистов, которые вынуждены жить в нечеловеческих условиях. Если мы им не поможем, то не поможет никто, уж это я могу сказать наверняка. И… Ты знаешь, — он посмотрел на Наташу, — Чтобы помочь им, нам придется туда вернуться и сломать систему. Найти единомышленников, смелых людей, готовых сражаться и даже погибнуть.

Наташа кивнула.

— Я не думала об этом именно так, но в глубине души все равно знала, что рано или поздно это случится. Еще тогда, когда прочитала первые знаки основателей. И я благодарна тебе, что сейчас ты на правильной стороне. На нашей стороне.

Вадим отмахнулся.