Переселение

Он долго шел на ощупь, иногда включая фонарик — на пару секунд, чтобы посмотреть, где находится. Но картина всегда была одинаковой: каменные стены, бетонный пол, сводчатый потолок. И уходящий вперед тоннель, окончание которого карманный фонарик высветить не мог.

Наконец звук его шагов, эхом отражающийся от стен, изменился. Казалось, что впереди появилось препятствие. Вадим зажег свет и увидел лестницу. Словно огромное сверло, она ввинчивалась в потолок и уходила наверх. Тот ли это путь, который приведет его обратно, на верхние уровни, он не знал, но выбора не было — надо подниматься!

Останавливаясь лишь на короткие передышки, майор продвигался все выше и выше — шаг за шагом, пролет за пролетом. Ему бы никогда не подняться на самый верх, но в лестничной шахте, уже со второго уровня, работала локальная гравитация. Она была меньше стандартной, не тянула вниз слишком сильно.

Пару раз пришлось сесть на металлические ступеньки, чтобы подольше отдохнуть. На втором привале он заметил, что сквозь повязку проступило красное пятно: рана открылась. Вадим выругался, но продолжил подниматься. Лучше не тянуть время, не ждать, когда кровотечение прекратится, чтобы через пять минут после этого все равно разбередить рану.

Последние пролеты он преодолел на остатках сил. Заставлял себя ставить одну ногу, потом другую, сморщившись от боли, и опять все сначала. Опустив голову, тяжело дыша… Ударился лбом о железо. Остановился, посмотрел вперед. Лестница упиралась прямо в запертую дверь. Мозг послал организму сигнал о том, что путь окончен, и, потеряв стимул, тело ослабло, будто из него вытащили стержень. Чернаков свалился на ступеньки, закрыл глаза. Сознание еще пыталось цепляться за окружающий мир, но быстро проиграло. Вадим отключился.

В забытье ему мерещилось, что лестница исчезает и он снова падает вниз, все глубже и глубже… Очнулся в холодном поту. Его лихорадило. Майор понимал, что ранение не прошло для него даром, но сейчас было не до этого. Надо идти дальше!

Дверь с засовом, таким же ржавым, как там — в кустах, во внутренней части станции. Не церемонясь, он несколько раз пнул засов ногой. Тот поддался, скрипнул. За дверью знакомый коридор: узкий, с кабелями и трубами вдоль стен. Но знаком он лишь по своему виду — они, эти катакомбы верхних уровней, все похожи друг на друга. Где именно он находится, майор сказать не мог.

Он остановился в раздумье. Вспомнил про Наташу. «Ей пришлось многим пожертвовать ради того, чтобы двести тысяч колонистов получили шанс обрести новый дом. Ради того, чтобы я сейчас шел к ним, а не сидел в доме Фолкора, или, того хуже, в пещере какого-то дикаря. Вместо меня в пещере она… Сможет ли сбежать? Пойдет ли следом?».

Повернул направо, руководствуясь лишь внутренним инстинктом. Через час понял, почему они ни разу не натыкались на этот выход к лестнице, хотя по приказу капитана большая часть катакомб тщательно обследовалась.

Коридор был изолирован от остальной части верхних уровней! Вадим помнил, что с той стороны много раз видел двери без ручек, без намека на замки. Тогда они даже не пытались вскрыть эти проходы, и не в последнюю очередь из-за таинственных знаков, намалеванных красным. Кто знает, что они означали? Радиацию? Безвоздушное пространство? Зону высокого давления? Сейчас бы Наташка прочитала! Но тогда было решено не соваться и гражданских близко не подпускать.

Он прислушивался, прижимая ухо сначала к одной двери, потом к другой. Пару раз ему показалось, что он слышит голоса. Но потом были другие запертые проходы и за ними не было слышно ничего. Наконец, за очередной металлической створкой он ясно различил журчание человеческой речи! Да, нашел!

С этой стороны ручка и замок были, можно попытаться открыть. Но кто его там встретит? И как? Нет, на рожон лезть не стоит. Надо попробовать выйти из коридора там, где тихо.

Он вернулся назад, нашел одну из дверей, за которой ничего не было слышно. Приложив немало усилий, повернул защелку. Чернаков сразу понял, где оказался. Обитаемые зоны верхних уровней он знал хорошо — профессия накладывала свой отпечаток. «Это же Фактория, окраина нашего поселения!».

Здесь жили самые бедные колонисты, простые работяги. И здесь же сосредоточено несколько предприятий, из-за которых местный люд и так район и прозвал.

«Так даже лучше. Нашего брата жандарма на Фактории встретишь нечасто, а в испачканной, местами рваной одежде, я вполне сойду за своего. Если лицо лишний раз не показывать».

Он знал, что ему нужно. Точнее — кто. Врач. Не из команды, гражданский. Как его? Краснов? Нет, Красавин! Как-то раз Вадим отпустил его, не став шить экстремизм. Хотя, надо признаться, в высказываниях доктор не стеснялся. Наверное, майор тогда почувствовал, что нужный это человек, не будет от него проку за решеткой. А вот на воле…