Переводчица. Книга 1

Майор, опрокинув в себя коньяк и следом закинув кусок хлеба, с интересом наблюдал за бухгалтершей. Она относилась к женщинам неопределенного возраста. Люба немногим была младше Андрея, но ему порой казалось, что жизнь настолько потрепала ее внешность, что она и сама забыла, насколько выглядит. В погоне за мужским вниманием, она напрочь выжгла перекисью свой натуральный цвет волос. Женщина вела изначально проигрышную борьбу с генетической предрасположенностью к полноте. Вечные периоды голодания сопровождались вечерней обжираловкой и застольем с очередным кавалером, а бессонные ночи запечатлелись под ее глазами темными, печальными кругами. Но, что заставляло любоваться этой женщиной, так это ее большие серые глаза с сильным изгибом ресниц. Красивые глаза, с телячьей нежностью и тоской…Андрей, вдруг вспомнил ту ночь с ней в кабинете. Его охмелевший организм пришел в возбуждение от воспоминаний. Заныло сердце в тоске по любимой.

– Давайте, что ли выпьем за женщин! -и, не дожидаясь ответа, он выпил и поморщился. -Сегодня, Витя я у тебя переночую, а завтра отправлю жену с ребенком обратно домой.

– Вот это мужик! Ладно, Андрюха. Понимаю. Ты же знаешь, Светка не будет против.

– Андрей Палыч! -вмешалась в разговор захмелевшая Любовь Васильевна. – Может на брудершафт?

– Я не целуюсь с незнакомыми женщинами, -отшутился майор.

– Ну, почему же с незнакомыми? Очень даже.

Она кокетливо поправила свой обесцвеченный локон.

– Люба! Веди себя прилично, -одернул ее Виктор.

– Что я не имею права по… пококетничать, -еле выговорила женщина.

– О-о-о, -затянул Григорич, -Тебе хватит уже, Любонька. Закусывать надо. Сейчас машину вызову.

– Что закусывать-то? У вас ничего нет.

Она провела ладонью по столу.

– Андрюха собирайся. Ещё Светке надо позвонить. Пусть стол накрывает. Дома продолжим.

Поддерживая под руки женщину, они еле запихали ее в автомобиль.

– Андрей Палыч! Как нехорошо вы со мной поступили, – мямлила в машине женщина. -Соблазнили бедную девушку и бросили.

– Это она про кого говорит? -недовольно спросил Андрей Виктора.

– Про себя любимую, -усмехнулся комендант.

– Не видать тебе счастья с этой девкой, -продолжала она, -Никогда не будет любить как я.

– Витя! -взревел вдруг Андрей. -Давай поменяемся местами!

– Все, уже подъезжаем, -расхохотался подполковник.

Они остановились у частного дома. Хрипло, виляя мохнатым хвостом, лаяла дворовая собака.

– Сумочка! Сумочка, сумочка…

Любовь Васильевна, слегка пошатываясь, открыла замочек миниатюрного аксессуара и вынула оттуда помаду.

– Витя!

Она подняла пьяный взгляд на коменданта.

– Я красивая?

– Люба, ты знаешь, что ты очень хорошая…

– Нет, ты скажи, -перебила его Люба, -Я красивая?

– Да, да, красивая. Принимайте свое сокровище! -крикнул он выходящему навстречу им пожилому мужчине.

– Любка, опять нажралась! Сколько можно? -ворчал он, заволакивая ее в дом.

Андрею показалась несколько странной его речь.

– Кто это? -спросил Андрей.

– Брат. Инвалид. С войны контуженный вернулся. Думали, что без вести пропал, а он партизанил в Белоруссии. С головой что-то у него. Ну, что, по коням?

– Ну, так поехали, чего встали-то?

Андрею нравилось убранство жилища друга. Светлана с поистине тончайшим вкусом обставила интерьер квартиры. Майору каждый раз, когда он оказывался у них в гостях, приходили воспоминания далекого потаенного от посторонних детства…

…Огромная светлая гостиная с высоким, в причудливых узорах потолком, откуда спускались объемные люстры из богемского хрусталя. Казалось, они, словно парили над длинной обеденной поверхностью, сервированной на двенадцать персон, на белоснежной накрахмаленной скатерти. Даже при слабом движении воздуха, прозрачные граненые капли сверкали разноцветными переливами искр, играя солнечными зайчиками по всему залу. Мягкие дворцовые стулья, симметрично задвинутые под поверхность старинного дубового стола, в терпеливом ожидании гостей на званый обед или ужин…

И…мама молодая и красивая в длинном белом атласном кружевном платье с многочисленными пуговичками на груди. Она стоит рядом с отцом возле большого, с головами львов, камина. Ее длинные темные волосы собраны сзади в большой высокий узел, а с висков кокетливо свисают витые локоны. Отец такой импозантный, всегда одетый с иголочки, со свойственной ему немецкой педантичностью и строгостью, нежно обнимает ее и целует в губы. Она томно приподнимает голову и, касаясь тонкими пальцами его аккуратно подстриженной бороды, отвечает ему взаимностью…

– Андрей! Что за грустные воспоминания у тебя, когда ты у меня дома? -усмехнулся Виктор.

– Да так, -пожал плечом друг и кинул взгляд на Светлану.

Она, молча, расставляла столовые приборы на стол.

– Свет, как тебе удается поддерживать такое хозяйство? -спросил ее Андрей.

– Фи, Андрей! Уж от тебя-то я не ожидала таких бульварных словечек.

Майор засмеялся.

– Не “хозяйство”, а образ жизни, -нравоучительно продолжила она. -Я горжусь своим происхождением и стараюсь соответствовать во всем.

– Ты еще выйди и на всех перекрестках поори! -обозлился муж. -Мещанка!