Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

Адвокат нахмурился, глядя на нее, потом прищурился.

– Боже мой! – воскликнул он. – Думаю, что теперь я все понял.

– Пожалуйста, не говорите ему, – повторила Марджори Клун умоляющим тоном.

Мейсон отвернулся от нее, снова подошел к окну и встал там, сунув руки в карманы. Он слышал, как доктор Дорай бросился к Марджори Клун и обнял ее.

– Что произошло, дорогая? Пожалуйста, расскажи мне.

– Не спрашивай меня, Боб. Или я расплачусь. Вспомни, о чем мы договорились? Я проведу с тобой неделю, а ты не будешь задавать мне никаких вопросов. Ты обещал, что…

Внезапно заговорил Мейсон, и его слова словно ножом пронзили их тихие воркующие голоса:

– На другой стороне улицы припаркован автомобиль, – начал он, как диктор, сообщающий новость по радио. – Из него сейчас выходит крупный мужчина в черной шляпе с широкими полями. По виду типичный шериф. Из другой дверцы выходит еще один, в полицейской форме и форменной фуражке с золотой окантовкой. Похож на начальника полиции. Они сейчас разговаривают и поглядывают на гостиницу.

Внезапно в комнате за спиной Мейсона воцарилась тишина. Он продолжил все тем же бесстрастным тоном:

– Они переходят улицу к гостинице. Думаю, что можно не сомневаться: они получили сообщение и их попросили заглянуть сюда и поискать, по крайней мере, одного из вас. Может, за Марджори следили. Или полиция выяснила, что доктор Дорай прилетел сюда на самолете, который вылетал из города в полночь.

Мейсон развернулся к влюбленной паре. Доктор Дорай стоял с очень прямой спиной и побелевшим лицом. Марджори Клун была рядом с ним, губы у нее больше не дрожали, и неотрывно смотрела на адвоката.

– Если придется принять удар, то мы выдержим и мужественно встретим неудачи, – объявила девушка. – Вы, мистер Мейсон, будете представлять доктора Дорая и меня. Договоренность об этом достигнута, правильно?

– Правильно, – кивнул адвокат. – Но я буду делать это по-своему.

– Что вы имеете в виду? – Вы должны вести себя как мужчина, – сказал Мейсон, переводя взгляд на доктора Дорая. – Я брошу вас на съедение волкам. И вам придется с этим согласиться, нравится вам это или нет. Но вы должны пообещать мне одну вещь. Это будет самое трудное из всего, что вы когда-либо делали в жизни, но вы должны это сделать.

– Это поможет Марджори? – тихо спросил Дорай.

– Да, – кивнул Мейсон.

– Что нужно сделать?

– Нужно молчать. Вообще ничего не говорить.

– Что еще? Мейсон усмехнулся с мрачным видом.

– Это уже немало, – сказал он. – Полиция использует все методы, все уловки, специально разработанные полицейскими психологами. Они будут вам говорить, что Марджори Клун призналась в совершении убийства, что сделала это из любви к вам, что она хочет вас спасти. Они заставят вас в это поверить. Они могут даже показать вам якобы подписанное ею заявление. Они станут вас спрашивать, намерены ли вы вести себя как мужчина или собираетесь прятаться за ее юбкой, пока ей выносят смертный приговор за преступление, которое совершили вы. Они попробуют все – только бы заставить вас говорить. Может, это будет какой-то блеф. Я хочу, чтобы вы мне пообещали: вы оставите вопрос защиты Марджори полностью на мое усмотрение. Неважно, что будут вам говорить в полиции, вы должны молчать. Повторяйте им, что я ваш адвокат и вы хотите со мной связаться. Вы сделаете это?

– Да.

Мейсон повернулся к Марджори Клун.

– Где ваш чемодан?

– Я оставила его на вокзале. Я хотела вначале убедиться, что Боб здесь.

– Отлично! А теперь пойдемте со мной.

Дорай обнял девушку на прощание и прижал к себе. Его губы жадно потянулись к ее губам. Мейсон распахнул дверь.

– У нас нет времени на долгие прощания. Марджори, пойдемте со мной, – позвал он.

Она еще мгновение крепко прижималась к Дораю, потом подбежала к адвокату.

– Закройте и заприте дверь, Дорай, – велел Мейсон. – И не торопитесь ее открывать.

Мейсон схватил Марджори Клун за руку, и они побежали по коридору. Перед поворотом адвокат постучал в одну из дверей. За ней послышался шум.

– Быстро! – Мейсон потащил девушку за угол и постучал в еще одну дверь, теперь в другой части коридора. За ней не послышалось никакого движения. Мейсон достал связку ключей из кармана, вставил один в замок, отпер дверь, потом распахнул. – Заходите! – велел он девушке.

Марджори Клун переступила через порог и оказалась в комнате как раз в тот момент, когда дверцы лифта с грохотом раскрылись, и из него вышли двое мужчин. Один был в форме офицера полиции и фуражке с золотой окантовкой, а второй – в черном широкополом «Стетсоне»[20]. Они направились в сторону Мейсона, их тяжелые шаги разносились по всему коридору.

Адвокат не дергался, двигался спокойно и неторопливо. Он открыл дверь в номер, причем встал так, чтобы за его широкими плечами представители правоохранительных органов не смогли увидеть Марджори Клун. Затем он неторопливо вошел в номер, ногой захлопнув дверь.

– В шкафу должна лежать табличка «Не беспокоить». Найдите ее и дайте мне, – велел Мейсон Марджори Клун.

Она открыла шкаф, нашла табличку и молча вручила Мейсону, который продолжал стоять у двери, склонив голову набок и прислушиваясь.