Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

– Разве? – спросил адвокат.

– Но вы же вроде так сказали.

– Не думаю.

– Но у меня сложилось именно такое впечатление.

Мейсон вздохнул, потом показательно всплеснул руками.

– Парни, с моей помощью вы ничего не докажете, – заявил он. – Я рассказал вам об этом деле все, что мог, – все, что не было сообщено мне в конфиденциальном порядке. Вы можете тут сидеть до двух часов ночи, но больше я вам все равно ничего не скажу.

Райкер рассмеялся и встал. Джонсон мгновение колебался, потом тоже поднялся на ноги.

– Можете воспользоваться вот этим выходом, – Мейсон показал на дверь, открывающуюся прямо в коридор.

Адвокат слышал, как по коридору удаляются их шаги, а когда полицейские завернули за угол к лифту, он защелкнул замок в двери, через которую они вышли, направился к двери в приемную, открыл ее и улыбнулся Делле Стрит, глядя на нее сверху вниз.

– Что случилось, шеф? – обеспокоенно спросила она.

– Пэттона убили, – сообщил Мейсон.

– До того, как ты к нему поехал, или после?

– До. Если бы его убили после моего появления, то я был бы замешан в этом деле.

– А сейчас не замешан?

Он покачал головой, сел на край ее письменного стола, вздохнул и признался:

– Не знаю.

Она протянула руку и положила холодные, ловкие пальцы ему на руку.

– Можешь мне рассказать, что произошло? – спросила она тихим голосом.

– Пол Дрейк позвонил как раз перед твоим приходом в контору. Сообщил мне адрес Пэттона: апартаменты «Холидей». Я отправился туда. Дрейк должен был последовать за мной через пять минут. Как раз перед тем, как войти в здание, я увидел, как из него выходит симпатичная девушка. На ней было белое пальто и белая шляпка с красной пуговицей, и еще белые ботиночки. В голубых глазах стоял испуг. Я вообще-то обратил на нее внимание, потому что она выглядела виноватой и очень испуганной. Затем я поднялся к квартире и стал стучать. Никакой реакции. Я позвонил в звонок. Никто не открыл. Я надавил на ручку, оказалось, что дверь не заперта.

Он замолчал на мгновение, склонил голову вперед. Девушка слегка надавила пальцами на тыльную сторону его ладони.

– И что дальше? – подбодрила Делла.

– Я вошел в квартиру. Что-то мне сразу показалось подозрительным. Вначале я оказался в гостиной. Там на столе лежали перчатки, шляпа и трость. Я их видел в замочную скважину перед тем, как зайти. Поэтому я и думал, что кто-то должен быть дома.

– А зачем тебе нужно было заходить?

– Мне нужно было получить признание Пэттона, хоть что-то. Он не отреагировал на стук и звонки. Я решил, что мне повезло, – раз он не запер дверь.

– И что ты там обнаружил?

– В гостиной ничего. Но когда я зашел в спальню, то увидел Пэттона на полу. Он был мертв. Его убили большим ножом с широким лезвием. Очень неприятное зрелище. Грязная работа.

– В каком смысле? – не поняла секретарша.

– Он умер сразу, – сообщил Мейсон. – Но рана глубокая и широкая. Нож перерезал артерию, которая проходит прямо над сердцем. Думаю, что кровь хлестала фонтаном.

На лице Деллы появился ужас, но она быстро взяла себя в руки и спокойно сказала:

– Могу себе представить, как все там выглядело. Что-то еще ты там видел?

– Вроде это все. Да, в гостиной на полу валялась небольшая дубинка. Пока я не смог объяснить, какое отношение она имеет к делу.

– Но если его зарезали ножом, зачем тогда дубинка?

– Вот это я и не могу понять, – признался Мейсон. – Есть здесь что-то подозрительное.

– Ты позвонил в полицию?

– Вот тут мое везение закончилось, – сказал Мейсон. – Я стер свои отпечатки пальцев со всех ручек и вышел из квартиры. Я знал, что Пол подъедет через пять минут. Я хотел, чтобы тело обнаружил он и позвонил в полицию. У меня были и другие дела. Но когда я выходил из квартиры, я услышал, как открылись дверцы лифта и раздались голоса. Женщина рассказывала про девушку, у которой была истерика. Я сразу догадался, что случилось. Если бы меня увидели идущим от квартиры, где убили человека, то я бы оказался в крайне неприятном положении. Мне бы никто не поверил, если бы я рассказал правду о том, как все происходило на самом деле. Совсем необязательно, что меня обвинили бы в убийстве. Скорее, полиция решила бы, что убийство совершил один из моих клиентов и позвонил мне, а я бросился на место преступления, чтобы убрать какие-то улики или что-то в этом роде. Понимаешь, в каком положении я мог оказаться? Я решил, что кто-то из людей, которых меня наняли представлять, может быть замешан в этом деле. Если бы полицейский увидел меня выходящим из квартиры или стоящим перед дверью так, словно я только что вышел, я не смог бы представлять никого, обвиняемого в этом убийстве. Любая группа присяжных решила бы, что мой клиент виновен и сообщил мне, что натворил.

– И что ты сделал? – спросила Делла Стрит, которая слушала Мейсона с огромным интересом. – Ты на самом деле оказался в трудном положении.