Перси Джексон и похититель молний

За его солнечными очками полыхнуло пламя, и меня обдало потоком горячего ветра.

– Мы еще встретимся, Перси Джексон. И будь начеку в следующий раз, когда тебе придется сражаться.

Он нажал на газ, «Харлей» взревел, сорвался с места и помчался по улице Деланси.

– Это было глупо, Перси, – заметила Аннабет.

– Плевать.

– Не стоит наживать себе врага среди богов. Особенно если речь идет об этом конкретном боге.

– Ребята, – подал голос Гроувер. – Простите, что вмешиваюсь, но… – Он указал на закусочную. У кассы расплачивались два последних покупателя – парни в одинаковых черных комбинезонах с белым логотипом на спине, таким же, как на грузовике «ДОБРОТЫ ИНТЕРНЕЙШНЛ». – Если мы хотим прокатиться с зоопарком, – сказал Гроувер, – стоит поторопиться.

Такая перспектива меня не радовала, но другого выхода не было. И к тому же Денвером я был сыт по горло.

Мы перебежали через дорогу, забрались в грузовик и закрыли за собой двери.

Первым, что меня поразило, был запах. Казалось, что я залез в самый большой на свете кошачий лоток. В трейлере было темно, и я снял колпачок с Анаклузмоса. В слабом бронзовом свете клинка перед нами предстало печальное зрелище. В грязных металлических клетках, стоящих в ряд, находились три самых несчастных животных, которых я когда-либо видел: зебра, лев-альбинос и похожее на антилопу животное, названия которого я не знал.

Кто-то бросил льву мешок репы, есть которую он, конечно, не захотел. Перед зеброй и антилопой стояли пенопластовые поддоны с мясным фаршем. У зебры в гриве запутались жвачки, словно кто-то от нечего делать плевался ими в нее. К одному из рогов антилопы был привязан дурацкий воздушный шарик серебристого цвета с надписью «ГОДЫ БЕРУТ СВОЕ!».

Скорее всего, льва все боялись и поэтому не подходили к нему, и бедолага ходил кругами по грязным подстилкам в клетке, которая была слишком мала для него, и тяжело дышал: в трейлере было жарко и душно. В его воспаленные глаза лезли мухи, а под белой шкурой отчетливо проступали ребра.

– И это вот доброта?! – вскрикнул Гроувер. – Гуманная перевозка?!

Он, кажется, готов был выскочить наружу и избить водителей свирелью, да и я бы с радостью помог, но тут загудел мотор, грузовик затрясся, и нам, чтобы не упасть, пришлось сесть.

Мы приютились в углу на каких-то заплесневелых мешках с кормом, стараясь не обращать внимания на вонь, жару и мух. Гроувер попытался, мекая, поговорить с животными, но они в ответ лишь грустно смотрели на него. Аннабет предложила поскорее открыть клетки и освободить их, но я сказал, что от этого будет мало толку, пока грузовик движется. К тому же что-то мне подсказывало, что льву мы можем понравиться куда больше репы.

Я нашел бутылку с водой и наполнил миски зверей, а потом с помощью Анаклузмозса вытащил из клеток перепутанные продукты. Льву я отдал фарш, а зебре и антилопе – репу.

Гроувер успокаивал антилопу, пока Аннабет ножом срезала с ее рога шарик. Она хотела вытащить жвачку из гривы зебры, но мы решили, что это слишком опасно, учитывая тряску. Попросив Гроувера передать животным, что еще чем-нибудь поможем им утром, мы устроились на ночь.

Гроувер свернулся калачиком на мешке репы; Аннабет открыла пачку «Орео» с двойной начинкой и принялась равнодушно грызть печенье; а я пытался утешить себя тем, что мы уже на полпути в Лос-Анджелес. На полпути к нашей цели. Сейчас только четырнадцатое июня. Солнцестояние наступит лишь двадцать первого. У нас полно времени.

Правда, я не представлял, что нас ждет дальше. Боги все время играли со мной. Гефесту по крайней мере хватило порядочности сделать это в открытую: установить камеры и устроить шоу со мной в главной роли. Но даже без камер мне казалось, что за моим квестом наблюдают. Я был для богов развлечением.

– Эй, Перси, – позвала меня Аннабет. – Прости за то, что я устроила в аквапарке.

– Все в порядке.

– Просто… – Она вздрогнула. – Пауки.

– Это из-за того, что случилось с Арахной, – догадался я. – Ее превратили в паука, потому что она осмелилась состязаться с твоей мамой в ткачестве, да?

Аннабет кивнула:

– С тех пор дети Арахны мстят детям Афины. Если в миле от меня есть паук, он меня отыщет. Ненавижу этих жутких тварей. В общем, за мной должок.

– Мы же команда, помнишь? – сказал я. – Да и наш летун Гроувер помог.

Я думал, он спит, но из угла раздалось:

– Я был крут, скажите?

Мы с Аннабет засмеялись.

Она разделила печенье и протянула мне половинку:

– А по почте Ириды… Лука правда ничего не сказал?

Я жевал печенье, не зная, что ответить. Разговор через радугу весь вечер не давал мне покоя.

– Лука сказал, что вы с ним давно знакомы. И что на этот раз у Гроувера все получится. Никто не превратится в сосну.

В тусклом свечении бронзового клинка было трудно разглядеть их лица.

Гроувер печально заблеял:

– Я должен был рассказать тебе правду с самого начала. – У него дрожал голос. – Но я боялся, что если ты узнаешь, какой я неудачник, то не возьмешь меня с собой.

– Ты и есть тот сатир, который пытался спасти Талию, дочь Зевса?

Он мрачно кивнул.