Персидская литература IX–XVIII веков. Том 1. Персидская литература домонгольского времени (IX – начало XIII в.). Период формирования канона: ранняя к

Как и многие поэты мистического направления, поэт сохранил связь с ремесленно-торговой средой, из которой был выходцем, о чем говорит его поэтическое прозвище – «продавец благовоний», выбранное по профессиональному признаку. Семья ‘Аттара, по-видимому, жила в достатке, поскольку смогла дать способному мальчику приличное образование. Особый интерес он проявлял к богословию и медицине. По сведениям, приведенным Е.Э. Бертельсом, в первой половине жизни ‘Аттар много путешествовал по мусульманскому Востоку и посетил даже Египет и Индию, однако точных данных об этом нет. Известно, что всю жизнь он прожил в родном городе, занимаясь ремеслом своих предков и содержа москательную лавку, доставшуюся ему от отца. Согласно исследованиям иранского ученого С. Нафиси, ‘Аттар занимался не только аптекарским делом, но и врачебной практикой.

Реальных исторических данных о поэте немного, но его имя окружено многочисленными легендами и преданиями, содержащимися главным образом в суфийской агиографической литературе. Так, по одной из версий, ‘Аттар вступил в ряды суфийского братства кибрийа и даже какое-то время являлся его шейхом. Житийные источники передают стандартную легенду о том, как владелец москательной лавки (‘аттари) был обращен на путь суфизма. История гласит, что однажды в лавку заглянул странствующий дервиш и что-то спросил у хозяина, но тот не обратил на него внимания. Тогда скиталец стал, тяжело вздыхая, оглядывать выставленный товар. Наконец ‘Аттар полюбопытствовал, чем так опечален посетитель. На что тот ответил: «Мне будет умереть легко, у меня ничего нет. А каково будет тебе?». ‘Аттар сказал: «Умру так же, как и ты». Тогда дервиш спросил: «Сможешь, как я?». Подстелил под голову свою власяницу, лёг, сказал: «Аллах!» и умер. ‘Аттар был настолько потрясен, что оставил торговлю и вступил на путь подвижничества.

По другой версии, которой придерживается чешский иранист Ян Рипка, ‘Аттар никогда не порывал со своей наследственной профессией, и даже собственно суфием никогда не был, но почитал святых, придерживался аскетического образа жизни и в своей лавке собирал для духовных бесед мистиков и поэтов.

Окутаны легендами и обстоятельства последних лет жизни ‘Аттара и его смерти. По косвенным данным, поэт имел семью, поскольку одна из рукописей его поэм содержит посвящение сыну. Одна ко судьба лишила его спокойной старости в кругу семьи. Считается, что сочинение поэмы «Проявление чудес» (Мазхар ал-‘аджаиб), посвященной прославлению четвертого праведного халифа ‘Али, вызвало недовольство суннитской общины Нишапура, поэт был подвергнут конфискации имущества и изгнан из родного города.

Духовная традиция окружила поэта-мистика ореолом святости и чтит его как истинного мученика, ставшего жертвой неверных – вторгшихся в Иран монголов. Кровавое побоище, которое учинили захватчики в Нишапуре, относится к 1221 г. Считается, что ‘Аттар умер в возрасте ста четырнадцати лет – цифра эта соответствует количеству сур в Коране и должна подчеркнуть святость шейха. Предание излагает обстоятельства гибели поэта как проявление подвижничества: монгольский воин взял старика в плен и хотел продать его. За пленника предложили тысячу дирхемов, но тот попросил подождать, пока за него дадут его истинную цену. Когда за поэта предложили вязанку соломы, ‘Аттар попросил, чтобы его продали за эту плату, и взбешенный монгол зарубил старика. Некоторые житийные источники добавляют к этой истории элементы чудесного, которые являются устойчивыми мотивами агиографического повествования, связанными со смертью или гибелью святого. Предание гласит, что и в обезглавленном состоянии ‘Аттар продолжал сочинять стихи.

Реальный объем литературного наследия ‘Аттара очертить довольно трудно. Его перу, вне всякого сомнения, принадлежит лирический диван, знаменитая поэма «Язык птиц» (Мантик ат-тайр, другой перевод – «Беседа птиц»), большой свод суфийских жизнеописаний «Антология святых» (Тазкират ал-аулийа) (см. ниже в разделе «Классическая проза»). Что касается малых поэм ‘Аттара, таких как «Божественная книга» (Илахи-нама), «Книга мук» (Мусибат-нама), «Книга тайн» (Асрар-нама), «Книга соловья» (Булбулнама), то они с большей или меньшей степенью убедительности также атрибутируются как подлинные сочинения ‘Аттара. Имеется, однако, целый ряд маснави, к которому принадлежит и якобы вызвавшая скандал поэма «Проявление чудес» и которые дают менее твердую атрибуцию. Шиитские настроения ‘Аттара отражены и еще в одной приписываемой ему небольшой поэме под названием «Язык тайн» (Лисан ал-гайб), где он с большим уважением отзывается о Насир-и Хусраве, говоря: «Для поисков смысла дал он мне дорожный припас».