Персидская литература IX–XVIII веков. Том 1. Персидская литература домонгольского времени (IX – начало XIII в.). Период формирования канона: ранняя к

Из слов Бу Са‘ида Майхани я понял,
Что она сказала: «Я этого достигла…»
Спросил я у старца о состоянии дочери Ка‘ба,
Ведь он достиг степени познания, которая труднодостижима.
Вот что он сказал, и из его слов мне стало ясно,
Чем являются те стихи, что в словах его плавно полились:
«От огня любви, которым горит мнимая влюбленная,
Не рождаются такие стихи играючи.
Эти стихи не имели ничего общего с тварным [миром],
Ее предназначением было пребывать с Богом.
Было полным совершенством сказанное ею,
На Пути тот гулям был только поводом.

Любопытно, что в известном житии «Тайны единобожия в деяниях шейха Абу Са‘ида» от лица старца дважды цитируются известные стихи Раби‘и бинт Ка‘б, однако ее имя при этом не упоминается. В другом же эпизоде жизнеописания Абу Са‘ид передает со слов толкователя Корана и законоведа Абу ‘Али Факиха, что вопрос «Как ты достигла того, чего ты достигла?» был адресован известной суфийской подвижнице из Басры по имени Раби‘а Адавийа (ум. в 801 г.).

Творчество Фарид ад-Дина ‘Аттара представляет собой важную веху в развитии поэзии вне покровительства двора. ‘Аттар, в отличие от своего предшественника Сана'и, воспитанного в традиции придворных поэтических школ, практически не испытал влияния «украшенного стиля». И всё же в его сочинениях язык суфийской поэзии уже обнаруживает черты сложившейся системы, которая обладает внутренней логикой, стройностью и законченностью. При кажущейся простоте изъяснения стихи ‘Аттара обладают не только философской глубиной, но и известным изяществом. Что касается эпических произведений, то в них поэт являет себя как великолепный рассказчик, мастерски владеющий как малой, так и средней и крупной формой повествования. Совершенно очевидно, что роль иллюстративного материала в философско-дидактическом эпосе постепенно возрастает, а чисто доктринальные элементы все больше выступают в форме различных иносказаний и аллегорий. В целом в этот период суфийская поэзия отдаляется от своего «функционального» полюса, постепенно утрачивая непосредственную связь с ритуальной практикой и все более становясь «литературой», «изящной словесностью». ‘Аттар внес существенный вклад в процесс канонизации суфийской образной «терминологии», что в значительной мере предопределило и облегчило впоследствии ее превращение в универсальный поэтический язык.

Исфаханская школа поэтов

На протяжении всего XII века в литературной жизни Ирана постепенно возрастала роль западных областей. Однако начало монгольского завоевания подорвало не только культурную жизнь Хорасана, но затронуло и сравнительно новые культурные центры. При этом Исфахан, который долгое время был столичным городом Сельджукидов, и в сложной обстановке постоянных набегов завоевателей продолжал оставаться центром достаточно интенсивной культурной жизни. Из поэтических произведений деятелей Исфаханского литературного круга рубежа XII–XIII вв. сохранилось не так много. По данным средневековых антологий можно восстановить некоторые имена поэтов, входивших в исфаханский круг. Это Шараф ад-Дин Шуфурва, Раф‘и ад-Дин Лунбани, Фарид ад-Дин Ахвал и некоторые представители правящего дома Худжанди Садр ад-Дин Худжанди и его сын Джамал ад-Дин Махмуд Худжанди. Их стихи приводят в своих антологиях ‘Ауфи, Даулатшах Самарканди, Лутф ‘Али-бек Азар Бикдили и Риза Кули-хан Хидайат.

Наибольшую известность в это время приобрели два поэта: Джамал ад-Дин ибн ‘Абдарразак (30-е гг. XII в. – 1192) и его сын Камал ад-Дин Исма‘ил (1172 – убит 1237).

Джамал ад-Дин был ремесленником-ювелиром, держал лавку на базаре, но, окончив медресе, получил возможность развивать свои поэтические способности при дворе. Помимо литературного таланта и ювелирного мастерства, Джамал искусно рисовал, за что современники прозвали его Джамал-художник (Джамал-наккаш), а деятельность его на этом поприще вошла в историю изобразительного искусства в Иране. Как панегирист Джамал ад-Дин служил высокопоставленной фамилии Са‘идийа, получив от своих меценатов титул сайид аш-шу‘ара («господин поэтов»). В списке его восхваляемых 28 имен, среди которых есть и представители династии Сельджукидов, и военачальники из Мазандарана, и ряд других родовитых адресатов. Несмотря на талант и множество покровителей, поэт постоянно жалуется на тяжелое материальное положение и намекает на скупость исфаханских меценатов: