Персидская литература IX–XVIII веков. Том 1. Персидская литература домонгольского времени (IX – начало XIII в.). Период формирования канона: ранняя к

Просьбы о вознаграждении (таказа, талаб) образуют особую жанровую разновидность стихов исфаханских поэтов. Подобные челобитные составлялись по различным, сугубо конкретным поводам, таким как задержка жалованья, в том числе и годового, нехватка фуража для конюшни, желание иметь почетный халат и т. д. Все эти стихи являют собой образчик эпистолярного жанра и неизменно начинаются с прямого обращения к патрону: «О господин!»; «О справедливый господин!»; «О щедрый!»; «О ты, великий!» и т. п. Некоторые из этих стихотворений носят характер официального документа, их подавали в письменном виде, и они требовали резолюции господина и его подписи, просьба о которой венчает многие прошения. Камал ад-Дин Исма‘ил пишет:

О ты, что утвердил своим каламом щедрости каноны!
Что ж ныне твой калам склонился к их забвенью?
Зачем про мой паек он пишет «отказать»?
Пускай напишет «дать» – и легче, и быстрее.
Великодушье прояви, поставив подпись под «в двойном
                                                                  размере»,
Ведь для меня в ней – всё, чем жив я в этом мире.

Одним из частых приемов челобитных, выдержанных в шутливом тоне, является введение просителем в стихи образа голодной лошади. «Лошадиные» прошения составляют особый род смеховой поэзии исфаханских авторов. Так, например, Джамал ад-Дина ибн ‘Абдарразак составляет кыт‘а от имени своей бедной лошадки:

Есть у меня лошаденка по имени Вечный Пост,
Недели проводит безмолвно в самом строгом посту.
Днями она в бессилии, как барс утомленный, спит,
Ночами стоит в карауле, как пес, сторожит дом.
Безропотная годами, с понуренной головой,
По временам она всё же поклоны бьет до земли.
Просит клочка соломы, слезно молит о нем,
Сроки уж все миновали, соломы же нет как нет!
Праздник у нас сегодня, волей-неволей каждый
Рот свой едой оскверняет: пост-то ведь миновал.
Если окажет милость нам господин наш щедрый,
То ячменя и соломы нам соизволит дать.
Или – пусть даст указанье, чтобы по шариату
Велено было поститься и в этот праздничный день!

Подобные «лошадиные» челобитные наиболее выразительны среди других видов прошений. При сугубо конкретном изложении просьбы, по форме и образности они сближаются с баснями или притчами. Нередко они имеют законченный сюжет, включают диалоги поэта с лошадью, как правило, содержащие упреки животного в адрес хозяина. Например, в одном стихотворении Камал ад-Дина лошадь не хочет больше идти, пока ее не накормят, и говорит: «Ведь у меня в году шесть месяцев поста, у самого тебя, небось, один лишь месяц». В другом стихотворении того же автора лошадь упрекает хозяина в том, что он хорошо знает, что у нее есть спина, но забыл, что у нее есть еще и живот. Подобного рода стихи имели целью польстить повелителю восхвалением его щедрости, разжалобить и рассмешить его и других слушателей повествованием о жалком или комическом положении поэта или его верхового животного. Стихотворные прошения исфаханских авторов являют собой апофеоз развития традиции, которая реализовывалась и ранее начиная с XI в. (у Фаррухи, Мас‘уда Са‘да Салмана, Сана'и, Рашид ад-Дина Ватвата и др.).