Персидская литература IX–XVIII веков. Том 1. Персидская литература домонгольского времени (IX – начало XIII в.). Период формирования канона: ранняя к

Постепенное нарастание в персидской прозе нарративных элементов, проявляющееся в увеличении количества иллюстративных рассказов, ощущается даже в сугубо функциональных сочинениях, каким является трактат великого визира Сельджукидов Низам ал-Мулка (1017/18–1092) «Книга о правлении» (Сийасатнама), написанный им незадолго до гибели. Эта книга представляет собой типичный образец «зерцала», адресованного правящим особам, и относится к одному из видов адабной прозы. Написанная по приказу сельджукидского султана Малик-шаха (1072–1092), она содержит не только поучения в области государственной политики, права, финансов, но и представления министра о правилах придворного этикета и о распорядке дворцовой жизни. Например, в книге можно найти «Рассуждение о правилах, которые следует соблюдать при устройстве государевых приемов», «Рассуждение о порядке стояния и сидения присутствующих при особе государя» или «О распорядке собрания для винопития и правилах его». Эта часть трактата, особенно «Рассуждение о порядке стояния и сидения…», тесно связана с традиционной сословной иерархией, поскольку уже при дворе Сасанидов на государевом приеме придворные рассаживались в соответствии со своими позициями на социальной лестнице.

Можно отметить отсутствие специального раздела, посвященного придворной поэтической службе, которая являлась неотъемлемой частью дворцового уклада жизни, да и самих стихотворных вставок в трактате насчитывается всего пять (четыре из них в концовках глав). Есть сведения, что великий визир недолюбливал поэтов, и это могло прямо отразиться в его сочинении.

Жанровая монолитность сочинения прерывается лишь однажды в главах 44–48. Автор посвящает их борьбе с вероотступниками и излагает исторические предания разных религий о преступлениях против веры (начиная от Маздака и кончая карматами). Низам ал-Мулк предостерегает правящего монарха от излишнего доверия ко всяким новым вероучениям, которые могут быть чреваты смутой и разорением государства. Данная часть, в отличие от всего сочинения, относящегося к дидактическому жанру, по содержательной доминанте тяготеет к исторической хронике.

Большинство глав книги содержит иллюстративные рассказы, а в некоторых главах их несколько. Приводит Низам ал-Мулк и подходящие к случаю хадисы. Повествовательный материал, который использует автор, присутствует и в других прозаических и поэтических памятниках того же времени. По всей видимости, сюжеты, связанные с известными историческими и легендарными личностями, восходят к единому блоку мотивов, источником которых служила арабская проза адаба, сформировавшаяся под непосредственным влиянием пехлевийских назидательных сочинений. Особенно это касается легендарно-исторических преданий и анекдотов об идеальных правителях прошлого, среди которых традиционно присутствуют Дауд и Сулайман, Дарий, Искандар, Ардашир, Хусрав I Ануширван и Хусрав II Парвиз, Бахрам Гур и др.

Интересен рассказ о Бахраме Гуре и его визире, помещенный в главу четвертую. В нем повествуется о том, как встреча с пастухом, которого предал его пёс, навела царя на мысль о несправедливости визира и неблагополучии дел в государстве. Рассказ начинается так: «…был у Бахрама Гура вазир, звали его Раст Равиш. Бахрам Гур поручил ему все государство, ему доверился, и что бы о нем ни говорили – никого не слушал, а сам занимался день и ночь увеселениями, охотой и вином» (здесь и далее цитаты из «Сийасат-нама» даны в переводе Б.Н. Заходера). Когда царь обнаружил, что казна пуста, а именитые люди либо разорены, либо покинули страну, ему не посмели указать на вероломного Раст Равиша как причину всех бед. Огорченный Бахрам отправился один в степь, где увидел стадо овец и палатку пастуха, возле которой была повешена собака. Пастух оказал царю гостеприимство, не узнав его. Но прежде чем «вкусить хлеб», государь пожелал узнать, что произошло с собакой. Пастух рассказал: «Этот пес пользовался моим полным доверием в отношении овец… Однажды, пересчитав овец, я заметил недостачу; так в течение нескольких дней я замечал, что число овец убывало». Когда пришло время платить налог, пастух был вынужден отдать остатки своего стада и наняться пасти чужое. Причиной несчастья оказался пёс, который предал хозяина и «слюбился с волчицей». Завершая свой рассказ, пастух сказал: «когда я понял, что все мое разорение произошло от собачьего беспутства, я схватил пса и повесил его за вероломство, которое от него обнаружилось». История пастуха навела царя на размышления, смысл которых автор книги облек в такую форму: «…народ – наше стадо, вазир – наше доверенное лицо; вижу, дела государства в сильном разорении и расстройстве, и у кого ни спрашиваю, никто не говорит правды, скрывают. Самое правильное – это разузнать об обстоятельствах народа и вазира». Расследование, которое предпринял государь, выявило притеснения, чинимые Раст Равишем, и вся история закончилась его заслуженным наказанием и воцарением справедливости.