Персидская литература IX–XVIII веков. Том 2. Персидская литература в XIII–XVIII вв. Зрелая и поздняя классика

В своих стихах Назири Нишапури достаточно ясно формулирует собственные эстетические предпочтения. Мотивы авторского самосознания, группирующиеся по традиции вокруг подписи поэта в макта‘ газелей, свидетельствуют о том, что в его поэтическом вкусе прежние критерии оценки красоты слова не противоречат новым. В этом смысле набор мотивов поэта и поэзии сродни тому, который можно наблюдать в лирике Джами, хотя приверженность «новой манере» у Назири, несомненно, ощущается гораздо сильнее. Пример использования традиционных критериев «сладостного стиля» дает такой стих:

Если хочешь стать мастером экспромта, Назири,
Сделай попугая-сластену продавцом сахара.

Или еще один пример:

[Если] стихи созданы со вкусом, они ласкают небо,
На странице перо Назири – словно плектр на [струнах] чанга

.

Несомненно, что в этом случае поэзия оценивается с точки зрения звучания стиха и того ощущения, которое вызывает у говорящего его произнесение. Имеется, однако, и много высказываний того же автора, которые демонстрируют новый взгляд на совершенство поэтической речи, при котором выделяются в первую очередь ее визуальные свойства:

Я видел красоту сада, и она осталась в моей судьбе и в моих
                                                                                          трудах:
Фиалки – в чернильных письменах, розы – в гладкости
                                                                                      страниц.

Или такая концовка газели:

Каждая копия стихов, что изготовлена Назири,
Написана кровью сердца от зависти к китайской мускусной
                                                                                          железе.

Мотив построен на сравнении написания стихов с добыванием мускуса из железы кабарги путем мучительной кровавой операции. Мускус является метафорой аромата или черного цвета. В данном случае Назири утверждает, что его стихи написаны красными, а не черными чернилами.

Встречается и пример, когда оба взгляда на красоту слова предстают в некоем единстве:

Не удивительно, что стихи Назири полны тонких
                                                                 и сладостных мыслей,
Ведь у тебя [они] словно сахар вьюками и розы охапками.

Творчество Назири отражает ту мозаичность и неоднородность стилистической картины, которая свойственна всей поэзии XVII в. С одной стороны, подобные самооценки поэта свидетельствуют о том, что он ощущает связь своей поэтической манеры с классической нормой, то есть новая стилистическая парадигма еще не вытеснила старую; с другой стороны, в самих текстах заметны такие свойства авторского почерка, как эклектичность, избыточная декоративность, умышленное нарушение нормативных правил жанрового словоупотребления, что характерно для всех мировых стилей «второго порядка».

Талиб Амули

Похожую мозаичную картину являет нам поэтическое творчество Талиба Амули (1580–1627), еще одного известного выходца из Ирана, оказавшегося в Индии. Молодость он провел на родине: до совершеннолетия жил в Амуле, затем перебрался в Исфахан, а потом и в Кашан, где его дядя по материнской линии занимал видное положение придворного медика сафавидского шаха Тахмаспа I (1524–1576). Приобретя известность, поэт отправляется в Исфахан, но два панегирика в честь шаха ‘Аббаса (1586–1628) не дают все же ему возможности войти в свиту правителя. В 1606 г. он находит покровителя в Мерве в лице местного губернатора. Однако, по всей вероятности, служба не удовлетворяет поэта, и в нем крепнет желание отправиться в Индию. Странствуя с 1608 г. по чужой стране, поэт посетил Кандахар, Агру и, в конце концов, оказался на службе при дворе могольского правителя Джахангира, где получил титул «царя поэтов» (малик аш-шу‘ара). По преданию, в конце своих дней поэт повредился рассудком.

Как и многие поэты этой эпохи, Талиб писал преимущественно газели, хотя в полном собрании его стихов присутствуют и разделы касыд, кыт ‘а и руба‘и, и маснави среднего объема, отличающиеся оригинальностью в выборе сюжетов.

Газели Талиба Амули несут характерные черты нового стиля. Процитируем одно из типичных стихотворений: