Первая исповедница

— Возможно, вы правы. Те солдаты рассказали, что мчались на юг и думали, что уже догоняют врага, когда попали в засаду. Всех, кроме этих двоих, убили или тяжело ранили. После битвы солдаты Куно связали наших павших за запястья в группы по дюжине, а потом привязали их к повозкам с погибшими из Гранденгарта. Один из тех двух говорил, что это напомнило ему связки дохлой рыбы. Армия Куно уволокла всех погибших и умирающих солдат с собой, некоторые из них были все еще живы и кричали от боли или стонали от смертных мук.

Магда засомневалась.

— Я никогда не слышала о том, чтобы армия забирала с собой убитых вражеских солдат.

— Они собирали мертвых, — Исидора стояла на своем, — с тех пор я слышала, что они это делали и в других местах. В то время я считала это еще одной приманкой, чтобы заставить нас преследовать их. В каком-то смысле я была права. Услышав о том, что они забирают погибших солдат, я поняла, что должна заставить Софию помочь мне. Происходило что-то такое, чего никто не понимал, но все боялись. Я считала, говорящая с духами поможет раскрыть истину. Тогда София сказала, если я соглашусь изучать ремесло, то смогу больше извлечь из собственного опыта, чем из ее рассказа об увиденном. Она сказала, я сама смогу увидеть истину, которую так хочу узнать. Увижу то, что только сама смогу заметить и понять. Эта мысль пугала меня, но я не могла больше уклоняться от своего долга и согласилась. София сказала, духи определенно послали меня к ней неспроста, а с какой-то целью. Она считала, у меня есть предназначение. В тот же вечер она начала меня учить.

Глава 29

— Сколько времени длилось обучение? — спросила Магда.

— Меньше, чем я предполагала. Я — дочь колдуньи и волшебника, и потому у меня были хорошие начальные знания. Мой отец, в частности, всю жизнь тяготел к изучению подземного мира. Он многое узнал из своего «приключения», как это он называл, в место, где все мы в конечном итоге окажемся. Мама говорила, что приключение — это еще одно название проблемы. Некоторые люди шептались, что отец ищет смерти, но я знала, что это неправда. Я была очарована тем, как бесстрашно он бросает вызов смерти, и в то же время разделяла волнение матери. В основном, его приключения были экспериментами с формами заклинаний, чтобы изучить взаимодействие между магиями Приращения и Ущерба. Вот как он столь многому научился, вот как приобрел умение балансировать на грани между мирами. А еще он любил мчаться верхом по опасным путям через малонаселенную местность.

— Понимаю, что вы имеете в виду, говоря о его любви бросать вызов смерти, — произнесла Магда.

Исидора кивнула и тяжело вздохнула.

— Он даже делился своими знаниями с другими волшебниками. С самого детства, к неудовольствию моей матери, я слушала его истории о подвигах в экспериментах с магией, а также увлекательные рассказы о том, как происходит взаимодействие между мирами. Я сидела с широко раскрытыми глазами, когда он рассказывал истории о хождении по краю, как он называл это. Он говорил, что верит: жизнь и смерть связаны так же, как магия Приращения и Ущерба, которые зависят друг от друга и определяют природу друг друга. Он видел эту связь во всем, даже в чем-то изначальном — как свет и тьма. Следовательно, он видел подобную взаимосвязь и в простых вещах.

— В простых вещах? — спросила Магда. — Например?

Исидора безразлично дернула плечом.

— Там, где я видела тень на земле, он видел не только тень, но и то, что называл отрицательным образом, созданным тенью. Он говорил, положительный и отрицательный образы неразрывно связаны друг с другом, и каждый зависит от другого, они не могут существовать в отдельности. По его словам, чтобы по-настоящему оценить один из образов, нужно хотя бы признать вклад другого. Нужна тьма, чтобы увидеть свет, так что не следует проклинать темноту. Нужна смерть, чтобы понять, что такое жизнь.

Поэтому он наслаждался своими «приключениями» в местах, которые остальные считали ужасающими. Можно сказать, из-за своего стремления к пониманию мира мертвых он еще больше ценил жизнь. Мама закатывала глаза, когда он начинал рассказывать мне о таких вещах, но иногда я замечала, что она украдкой ему улыбается. Вот как вышло, что я уже знала — возможно, даже лучше остальных — как работать с Благодатью, как ее рисовать, как она устроена, каким образом природа магии связана с Сотворением и смертью через магию Приращения и Ущерба и как формы заклинаний могут взывать к силе этих элементов. Мой отец считал разные стороны мироздания — жизнь и подземный мир по ту сторону завесы — не отдельными элементами, а взаимозависимыми частями единого целого. Он говорил, что с такой точки зрения все мы являемся частью всего сущего.