Песнь о крестовом походе против альбигойцев

Точно не известно, когда Гильем прибыл на юг Франции. Скорее всего, это случилось в 1199 году, так как он присутствовал при бракосочетании Раймона VI с Альенор Арагонской, состоявшемся в январе 1200 года (лесса 15, ст. 17—18). А летом или осенью 1211 года, при приближении армии крестоносцев, он покинул Монтобан и отправился в крошечное селение Брюникель, что в 30 км от Монтобана, к брату Раймона VI, графу Бодуэну, вставшему на сторону Монфора. Захватив Сент-Антонен (6 мая 1212 года), Монфор передал город графу Бодуэну, и тот, покровительствуя Гильему, сделал его каноником тамошнего монастыря. Дальнейшая судьба Гильема неизвестна.

Отношение Гильема к крестовому походу соответствует его положению и кругу его знакомств и покровителей. Похвалы графу Бодуэну (лесса 72, ст. 10—11), Симону де Монфору (лесса 35, ст. 2—5), аббату Сито Арно Амори, ставшему фактическим главой крестового похода, и епископу Тулузы Фолькету (лесса 46, ст. 1—2) свидетельствуют о поддержке поэтом крестоносного воинства. Подобно значительной части южнофранцузского духовенства, Гильем одобряет поход против еретиков, но он не согласен с огульным осуждением всех жителей края и, рассказывая о массовых сожжениях населения захваченных окситанских городов, испытывает определенное замешательство. Вот как пишет он о гибели жителей Давора:

А что до горестной судьбы, постигшей горожан,
То было их, я вам скажу, не исключая жен,
Четыре сотни человек, и каждый был сожжен.

(Лесса 68, ст. 19—21)

Автор упрекает виконта Безье в том, что тот по молодости лет дал еретикам пристанище в своих владениях, но сочувствует ему, когда тот добровольно сдается крестоносцам:

Виконт доверился врагу, хоть, судя по всему,
Ему не стоило в капкан соваться самому.

(Лесса 33, ст. 1—2)

Но он категорически отрицает причастность к его гибели графа де Монфора: «Виконт же умер невзначай, но граф тут ни при чем» (лесса 37, ст. 16). Не сомневаясь, что еретики заслуживают самого сурового наказания, Гильем тем не менее не поддерживает резню в Безье:

Чернь не щадила никого, в детей вонзала нож,
Да примет Бог те души в рай, коль милосерд к ним всё ж!

(Лесса 21, ст. 17—18)

Стараясь быть беспристрастным, поэт осуждает и южан, жестоко расправившихся с остатками отряда французов, разбитого графом де Фуа в бою под Монджоем:

Крестьяне из окрестных: мест при помощи ножей
Добили рыцарей Креста, насев толпою всей.

(Лесса 69, ст. 17—18)

Однако в обоих случаях порицаемые Гильемом поступки совершали все же не рыцари, а слуги, чернь и простолюдины; именно их действия вызывают его осуждение, хотя рыцари поступали не менее жестоко и несправедливо[833].

По словам Гильема, он начал писать свой труд в 1210 году (лесса 9, ст. 23), а завершил, скорее всего, весной 1213 года, в период приготовлений к сражению. В предпоследней лессе Гильем сообщает о своем намерении писать и дальше:

А я, коль скоро буду жив, еще немало строк
О сих событьях напишу <...>.

(Лесса 130, ст. 14—15)

Но по неизвестным причинам замыслы эти остались неосуществленными, и лесса 131, последняя из принадлежащих перу Гильема, завершается разговором о Педро-короле (ст. 16), спешащем на помощь тулузцам. Так как столь объемная поэма не могла быть ни прочитана, ни прослушана за один раз, автор разделил содержание на двенадцать эпизодов, каждый из которых охватывает приблизительно одинаковое — десять или немногим более — количество лесс (2—11, 12—22, 23—33, 34-47, 48-56, 57-68, 69-78, 79-87, 88-102, 103-111, 112-121, 122-131). Начиная новый эпизод либо обращением к аудитории, либо возвращением к уже изложенным событиям, Гильем облегчает слушателям процесс восприятия поэмы. Так, завершив пролог (лесса 1), он начинает рассказ о появлении альбигойской ереси обращением к читателю: «Мои сеньоры! Эта песнь писалась для людей» (лесса 2, ст. 1), а в лессе 34, переходя к следующим событиям, подводит итог событию предшествующему — взятию Каркассонна: «Как только сдался Каркассонн, весь край загоревал» (лесса 34, ст. 1).