Песня о братьях

Метрическим себя насытив тленьем,
восходит шорох, на стволах творит
незримые зарубки, что сочатся равной
и чистой участью – восславим хватку
отжимную, не отпустившую деревья
маршировать под сенью духоты
аккордного вторжения в отгульный
зазор, от смысла отделённый.

*

Стебельчат брюхом поднебесный гуд,
садовым дуновеньем перепончат:
почуяв завязь штучную в душе,
шинельные запевы распознав
считает всё – цветком, чей стебель – зренье,
направленное в землю/в небеса.

*

Волна и берег, разве можно цифрой
означить вашу связь со временем людским —
для числовых рядов есть продолженье
тождественное пению, летящему с высот
сады узреть, учуять грунт словесный,
взрыхляемый лучом, уставшим видеть сны
сквозь разум человека: свет поправит
дневную линзу – к темноте она едва
приучена, но не страшится выбрать
прозрачность бoльшую, чем небо.

*

Нависнув недоспелой колыбельной
над флагом, повзрослевшим раньше всех,
чем станет голос птичий, коль плодовых
метафор, занесённых из-за моря
хватает лишь на розжиг чувства,
столь нужного для чтения впотьмах —
ужели возрастом приморскому пейзажу?

*

Настанет время арифметики несложной,
ну а пока меж цифрами беспечен прочерк,
стремится разрастись и с горизонтом
сравняться по длине – таким стремленьям
ветвящихся дано благословений
премного: «на листве родится
заря, перенимая тихий шелест
и просит песню выдохнуть в золу;
затеплится свободы имя…»
И толкованье снов заснёт.

*

На цепь сажая травы полевые,
какой-то недруг ищет имена
себе, но облака на счастье
не цедят сквозь решётчатые тени
остаток света: жест прядильный,
поможешь свить войну в ручную нить.

*

Трепанием беспривязного льна
насытилась душа, глядит на стебли:
бывали измочаленной тропой,
о главном шелестящей, зеленящей
просторы, что решили побледнеть —
одумались, ведь означают время.

*

Один товарищ стал
товарищем себе, одолевая
кавычки птичьих голосов,
забравших речь его
и удержавших в статусе чужого слова.
Из плена вырвется погода.

*

«Ленцой встречая дупляной
потоки воздуха, таящего дневную примесь
(тележный скрип и хлебный запах) —
над ворохом костричным гнётся
полесок, увлажняющий подкорье
слезами почвенными, вынося
кусочек неба с поля боя
желанной давности, но кто над кем
одержит верх – всегда неясно».

*

Встречая речью камуфляжной
идею возвращения, ступая
по грунту, вымерзающему напрочь,
по всем пустотам неподъёмных нор —
шаги послушать армий олицетворенья:
быть может, выдастся полезный звук.

*