Пьесы и сценарии

КАПЛЮЖНИКОВ. Ты не знаешь, какие у него связи в отделе кадров. Он нас доносами закидает. Эти денежки боком выйдут. (Кивает Фролову подойти.)

Все три головы сдвигаются на шёпот. Тем временем Яхимчук с Чегенёвым подносят к печи ковшик, ставят его в рогач. Муница суетится около печи, смотрит в её окошечко.

ЧЕГЕНЁВ. Ну, Макар, поздравляю! — получишь штаны, бывшие в употреблении. Даже если трохи заузки промеж ног — на празднички поработаешь. А мы с батей поспим как-нибудь.

МУНИЦА. Ну! Ну! Чекайтэ!

Фролов отходит от начальства, идёт к печи.

ГУРВИЧ. Потом, Илья Афанасьевич, насчёт того случая, что заключённый в колодец прыгнул…

КАПЛЮЖНИКОВ. Прыгнул бы он тебя, Гурвич, на скамью подсудимых, если б не заключённый. Этот акт прошёл. Но ты можешь технику безопасности…?

ГУРВИЧ. Илья Афанасьевич, неужели я без головы? Техника безопасности! А досок на заграждения бухгалтерия не выписывает, в стройматериалах перерасход!

КАПЛЮЖНИКОВ. Значит, надо изыскать.

Гурвич и Каплюжников уходят во внутреннюю дверь. В наружную дверь входит нарядчик Костя со списком, за ним — группа зэков, уже в телогрейках и шапках по-зимнему. Ветер хлопает дверью — как выстрелы. Среди вошедших — тревожный шум.

ГОЛОСА. Кого ещё? Кого ещё?

— Костя! Куда этап, не знаешь?

КОСТЯ. Южный берег Крыма.

ГОЛОС. Костя! А меня нет?

КОСТЯ. Не галдеть! Кому-то в лоб закатаю! Что, этапа не видели? Ну, литейщики, ветрюган! — списка в руках не удержишь. (Подошедшему Чегенёву.) Где Глеб?

ЧЕГЕНЁВ. На этап?

КОСТЯ. Был. Санчасть вычеркнула. Только что. (Уходит.)

За Костей уходит гурьба зэков.

ЕЩЁ ГОЛОСА: Если красными вагонами — сейчас все пуговицы обрежут…

— Говорят — на Воркуту…

— Эх ты, жизнь арестантская!

Грозные выстрелы дверью. Возвращаются ГУРВИЧ и КАПЛЮЖНИКОВ.

ФРОЛОВ (у печи). Готово, Макар! Выпускай!

МУНИЦА. Зараз! (Пробивает лётку.)

По жёлобу в ковшик льётся струя бронзы.

ЯХИМЧУК, ФРОЛОВ (вместе). Довольно! Шлак! Довольно!

КАПЛЮЖНИКОВ. Мало! Мало! Ещё!

ЯХИМЧУК (повелительно). Затыкай!

Муница затыкает.

ГУРВИЧ (просительно). Может, ещё можно, Яхимчук?

ЯХИМЧУК. Нэ можно! и так дерьмо будет, а не втулки.

Муница очищает поверхность бронзы. Чегенёв и Яхимчук несут ковш, льют.

ФРОЛОВ. Прекрасная плавка! Всё! Экскаваторы пошли!

МУНИЦА (над залитой опокой). Ну, шо я вам казав? Макар шо вам казав? Будэ бронза!

ЯХИМЧУК. Ещё какая бронза — токарный станок покажет.

ФРОЛОВ. Ты нам праздник не отравляй. Победа литейного цеха. Всё!

КАПЛЮЖНИКОВ. Оч-чень хорошо! Оч-чень хорошо! Иду давать телеграмму в комбинат. (Уходит.)

МУНИЦА. Ну, Аксентьич, прэмия будэ, а?

ФРОЛОВ (вздыхает). То есть как тебе сказать, Макар. Премия — за что пре-мия? Если б это новая была печка! Но она ж не нами выдумана. Мудрёное дело корыто! — кто не знает, кораблём назовёт. Если б ты не заключённый был — ну, можно, знаешь, на горло брать, до ВЦСПС дойти, до ЦК…

ГУРВИЧ. Давай, Макар, давай выбивай! Втулки посмотрим!

МУНИЦА. Як выбивать, як воны ще нэ схопылысь? Мусят застыгнуть.

Из заднего помещения сверху громкий крик Димки, потом последнее падение чугуна на потолок. Чегенёв бросается в заднюю дверь, Яхимчук за ним.

ГУРВИЧ. Что там такое? (Спешит туда, но в двери сталкивается с Димкой.)

ДИМКА (кричит). Глеба убило! Чушка на голову! (Убегает наружу, выстрел двери.)

Чегенёв и Яхимчук вносят Нержина с окровавленной головой, без памяти. Гурвич идёт сзади, опустив голову.

ФРОЛОВ. Что такое? Как случилось?

ЯХИМЧУК. Так! Халтурщик вы, а не литейщик! Сколько раз говорено — ведром не поднимать!

Нержина уносят, с трудом открывая дверь против ветра.

МУНИЦА (нагоняя Гурвича). Насчёт прэмии як, гражданин начальник?

ГУРВИЧ. Чугун формуй! Чугун!

Разрисованный занавес.

КАРТИНА 11

Декорации первой картины. Воет и крутит ветер с мелкой позёмкой. Сумерки. В глубине над зданием постройки светится красная звезда. За проволокой в рабочей зоне столпились зэки. Неподвижные, они смотрят сюда, в жилую зону. Человек пятнадцать уже опрошенных по формулярам других зэков сидят посреди двора прямо на земле, с вещами, тесной кучкой. Луч прожектора упирается в нововывешенный плакат:

«ЛЮДИ — САМЫЙ ЦЕННЫЙ КАПИТАЛ.» И. СТАЛИН

Отправкой распоряжается Колодей, ему помогает надзирательница с буйными кудрями из-под зимней шапки, фельдшер Ага-Мирза, Костя и Посошков. Светится окошко «кабины» Мерещуна. Сам он в белом халате поверх тёплой одежды стоит на крылечке.

Справа задним ходом подаётся тот же грузовик с высокими бортами, что и в первой картине.

КОЛОДЕЙ. Давай, кого вызвали, по одному!

Зэки, отталкивая друг друга, начинают быстро карабкаться в кузов.