Пьесы о далеком и близком

Лукулл Север. Надвратный колокол, брат! Возрадуйся, это звонит надвратный колокол!

Грегор Педро. Почему я должен возрадоваться от звона надвратного колокола?

Лукулл Север. Потому, брат, что за вратами простирается мир. Мы кого–то увидим. Это событие. Кто–то из огромного мира придет и заговорит. О, возрадуйся, возрадуйся же, брат.

Грегор Педро. Думаю, сегодня у меня тяжело на сердце.

(Входит Джон Смоггс).

Смоггс. Привет, начальник. Где тут главный монах?

Лукулл Север. Преподобного аббата здесь нет.

Смоггс. Его нет, так, что ли?

Лукулл Север. Чего ты ищешь, друг мой?

Смоггс. Хочу узнать, что вы, парни, тут затеваете.

Лукулл Север. Мы не понимаем твоей суровости.

Грегор Педро. Поведай нам, друг.

Смоггс. Кто–то наверху без конца играет в игры, а мы больше не желаем.

Грегор Педро. Игры?

Смоггс. Да, чудеса, если вам так больше нравится. А мы больше не желаем их, не желаем ваших церковных игр и выдумок.

Грегор Педро. Что ты говоришь, брат?

Лукулл Север. Друг, ты смущаешь нас. Мы надеялись, что ты поведаешь нам о великом мире, о его пустоте, о его жестокости, о…

Смоггс. У нас этого нет. У нас ничего подобного нет, вот и все.

Лукулл Север. Поведай нам, друг, поведай нам, что ты имеешь в виду. Тогда мы сделаем все, о чем ты попросишь. А потом ты расскажешь нам о мире.

Смоггс. Вот и он, вот и он, погубитель. Вот он. Он идет. О Боже…!

(Он разворачивается и бежит. Убегает.)

Грегор Педро. Это Антонин!

Лукулл Север. О да, да, конечно!

Грегор Педро. Он, должно быть, увидел его через садовую стену.

Лукулл Север. Нам следует скрыть все это.

Грегор Педро. Скрыть это?

Лукулл Север. Тогда в монастыре не будет скандала.

(Входит брат Антонин, над которым виден нимб. Он проходит по сцене и уходит. Грегор следит за ним широко открытыми глазами).

Лукулл Север. Тогда в монастыре не будет скандала.

Грегор Педро. Он все еще растет!

Лукулл Север. Да, он вырос со вчерашнего дня.

Грегор Педро. Я заметил его всего три дня назад. Я с трудом его различил. Но я не… Я не мог подумать… Я никогда и представить не мог, что дойдет до этого.

Лукулл Север. Да, он вырос за три дня.

Грегор Педро. Это был всего лишь тусклый свет у него над головой, а теперь…!

Лукулл Север. Прошлой ночью он сиял.

Грегор Педро. Теперь нельзя ошибиться.

Лукулл Север. Теперь нельзя доводить до скандала.

Грегор Педро. До скандала, брат?

Лукулл Север. Взгляни, как это необычно. Люди заговорят. Ты слышал, что сказал этот человек. Они все станут так говорить.

Грегор Педро (печально). Да, правда.

Лукулл Север. Как мы переживем это?

Грегор Педро. Это… да, да… это необычно.

Лукулл Север. Ничего подобного не случалось на протяжении многих столетий.

Грегор Педро (печально). Нет, нет. Уверен, не случалось. Бедный Антонин!

Лукулл Север. Почему нельзя было подождать?

Грегор Педро. Подождать? Сколько? Три… три сотни лет?

Лукулл Север. Или хотя бы пять или десять. Ему уже давно за шестьдесят.

Грегор Педро. Да, да, так было бы лучше.

Лукулл Север. Ты видел, как он устыдился.

Грегор Педро. Бедный Антонин! Да, да. Брат, я полагаю, если бы нас тут не было, он подошел бы и сел на эту скамью.

Лукулл Север. Думаю, сел бы. Но ему стыдно подойти в таком… в таком виде.

Грегор Педро. Брат, давай уйдем. Настал час, когда он любит приходить сюда, сидеть и читать Малую книгу эмблем. Давай уйдем, пусть он придет и побудет здесь в одиночестве.

Лукулл Север. Как пожелаешь, брат; мы должны помогать ему, когда можем.

(Они встают и уходят)

Грегор Педро. Бедный Антонин!

Лукулл Север (оглядываясь). Полагаю, теперь он вернется.

(Выходят. Нога Антонина появляется в дверном проеме, как только исчезает в других дверях последний из монахов. Робко входит Антонин. Он идет к скамье и садится. Он вздыхает. Он трясет головой, чтобы сбросить нимб, но безрезультатно. Снова вздыхает. Потом он открывает книгу и молча читает. Тишина сменяется бормотанием, бормотание — словами.)

Антонин….и наконец низверг Сатану…