Петербургские крокодилы

Приказав ехать на Главную телеграфную станцию, он подал телеграмму следующего содержания:

«Вслед курьерскому поезду варшавской дороги,

пассажирке Цецилии Абрамович.

Еду вслед — жди в Варшаве».

Послав депешу, Клюверс решился лучше не заезжать домой, и провести ночь где-либо в другом месте. Это решение спасло его от многих неприятностей. В его квартире, в его кабинете, лежал в громадной, уже застывшей луже крови, убитый капитан Цукато в генеральском мундире. Это открытие было сделано часа через два после события, старым буфетчиком и мажордомом, вошедшим доложить «барыне» (вся прислуга величала Юзи не иначе как «барыня») о приходе модистки с только что оконченным туалетом.

На крик старика, наткнувшегося на труп, сбежалась вся прислуга, но все окончательно потеряли голову и не знали, что делать. Бросились искать Юзю, думая, что она в своем будуаре, но ее не было… Швейцар малого подъезда заявил, что она вышла гулять, и пошла пешком. Толкам и предположениям не было конца… Касса была приоткрыта, и все с трепетом и ужасом заглядывали туда.

Решено было дождаться барина, который уехал еще в двенадцать часов… но около пяти часов вернулся кучер с известием, что барин приказал сказать, что он не ночует дома… Тут уж всякий стал твердить свое… — чувство страха перевесило все другие соображения… ответственность за открытие преступления была слишком велика, и старый мажордом пошел дать знать в участок.

Полиция явилась немедленно и тотчас дала знать следователю… Началось самое запутанное, самое сбивчивое следствие… Ни хозяину, ни хозяйки не было дома, а между тем, их гость оказался убитым, у хозяина в кабинете, около отворенной кассы… Только один Клюверс или Юзя могли объяснить загадку, а их не было. Следователь разгорячился, и дал полиции приказ, разыскать, во что бы то ни стало, и арестовать Клюверса… по двойному обвинению

Между тем, Клюверс, отпустив кучера, сам отправился пешком к Зверобоеву, своему старому знакомому и другу.

Со дня трагической смерти своей Даши, Зверобоев захандрил, сказался больным, и никуда не выходил из дому. Напрасно барон Кармолин, его постоянный партнер в шахматы, доказывал, что, ворочая такими деньгами, горевать нечего, старик не слушал и только украдкой, изредка, вытирал слезу…

Со времени ареста Рубцова, в присутствии Зверобоева, последний стал реже бывать у Клюверса, боязнь ли следствия и суда или опасения того, что он может отбить у него Дашу, охладило их отношения, со смертью же молодой женщины, они вовсе не видались… и Зверобоев очень удивился приезду Клюверса… Барон Кармолин, выдавший секрет найма квартиры при допросе, не знал куда смотреть, а Зверобоев, напротив, очень обрадовался, и заметив, что Клюверс расстроен, начал приставать к нему с расспросами… В это мгновение у Клюверса родилась мысль, попросить барона Кармолина съездить за Юзей, и попросить ее вместе с ними на пикник… Этим самым, он мог доказать, что исчезновение Юзи было ему неизвестным, и кроме того, он мог получить сведения из дому…

Кармолин тотчас отправился исполнить поручение, а приятели разговорились по душе. Ничего не говоря, что он хочет бежать навсегда и скрыться, Клюверс сказал, что думает скоро уехать за границу с Юзей, и все подбивал Зверобоева за ним следовать… Старик колебался… говорил, что он еще подумает… В это время раздался торопливый и резкий звонок и через минуту на пороге стоял барон Кармолин, бледный и расстроенный.

— Бога ради, что, что случилось? — обратился к нему Клюверс, — говорите же, что случилось? — повторял он, видя, что барон от волнения не может говорить…

— Несчастие, Казимир Яковлевич, у вас несчастие… Какое?.. Бога ради, какое?.. Что случилось?..

— В квартире у вас убитый генерал!..

— Какой генерал? Что такое?..

— Не знаю… слышал от прислуги… в кабинете, весь в крови… касса отперта…

— А Юзя… а Юзя что…

— Говорят, ушла гулять и до сих пор не вернулась…

— Ну, слава Богу! — вырвалось у Клюверса… — я думал она дома, а бедняжка испугалась бы… Но вы не видали убитого? Кто такой?..

— Нет, не видал… там теперь полиция, следователь, понятые… говорят, какой-то генерал в мундире… в сердце и наповал!..

— Но кто? — приставал Клюверс…

— У двух спрашивал, никто не знает… говорят, был в первый раз… Да я сказал вашему мажордому, что вы здесь, он сейчас приедет и расскажет все подробности, — заключил свой доклад барон Кармолин, — и не заметил, как при последних словах Клюверс побледнел…

— Вы сказали, что я здесь? — переспросил он…

— Да, сказал… он сейчас будет… — не подозревая сделанной неосторожности, просто отвечал барон… Но Клюверс был уже на ногах. Наскоро простившись с Зверобоевым, он быстро оделся и вышел из комнаты, мотивируя свой отъезд необходимостью быть дома и распорядиться.

Через минуту он уже был на улице, и ехал на первом попавшемся извозчике, в сторону, совершенно — противоположную своему дому.