Петербургские крокодилы

На другой день с часовым поездом, закутанный в только что купленную медвежью шубу, окончательно скрывавшую его лицо, он выезжал по варшавской дороге в Варшаву, и так как имел гораздо больше времени, чем Юзя, то и успел взять отдельное купе до Варшавы. Переезд до самой Варшавы совершил он благополучно. Боясь быть узнанным, Клюверс ни разу не выходил из вагона и ему подавали кушать прямо в купе. Но вот, поезд подкатил к варшавскому вокзалу, и беглец напрасно искал глазами, в толпе ожидающих на платформе, свою Юзю. Сообразив, что она могла не приехать из предосторожности, он успокоился.

Едва успел он выйти из вагона, как вдруг к нему подошел довольно презентабельного вида еврей-фактор и заявил, что он от пани Цецилия Абрамович и что экипаж уже нанят…

Багажу не было никакого, и они тотчас же отправились. Клюверсу в голову не приходило, что он попался в западню, и что ловкий фактор, никто иной, как один из подручных Рубцова.

Глава VI В Варшаве

Весь погруженный в обдумыванье планов дальнейшего бегства, мчался Клюверс в нанятой «дружке» по улицам Варшавы. Его томила и мучила мысль, кто этот убитый, найденный в его кабинете, и при каких обстоятельствах случилось бегство его сообщницы. Кроме того, весь капитал, на который он располагал безбедно жить за границей, был в её руках, он не мог его взять с собой, отправляясь к следователю, боясь немедленно ареста и обыска. Все эти мысли и соображения теснились в его голове и отвлекали его внимание от окружающего. Он и не заметил, как другая «дружка» обогнала его экипаж, и один из двух сидевших в ней сделал какой-то таинственный знак фактору, ехавшему на козлах с миллионером. Тот, в свою очередь, сказал что-то кучеру, и они поехали несколько тише и по другим улицам.

— Чекай! — крикнул с козел фактор и соскочил помочь Клюверсу выйти, но в ту же минуту из ворот дома, на «Вильчьей улице», перед которым они остановились, вышел высокий человек, закутанный в шубу и шарф.

— Пан Клюверс, — шепнул он, нагибаясь к самому уху прибывшего, — Йезус! Мария!.. Бегите!.. Пани Юзефа арестована!.. Скорей! Скорей! Агенты ждут пана Клюверса!..

Словно громом пораженный, отскочил Клюверс от говорившего, в этом кратком известии он видел роковой, неотразимый удар… и окончательно растерялся.

— Не может быть… не верю… — шептал он, инстинктивно ощупывая ручку револьвера в кармане.

— Нех пан чита… — проговорил незнакомец и подал Клюверсу небольшой клочок бумаги, видимо от чего-то оторванный, с двумя строками, нацарапанными карандашом.

— От пани Юзефы… — добавил он, видя, что Клюверс колеблется. Тот быстро схватил клочок бумаги и подбежал к фонарю, но высокий человек не дал ему исполнить намерения, и почти силой повел его далее по тротуару.

— Какая неосторожность… могут проследить… идемте… идемте!..

— Куда же? Куда?..

— В цукерню… там прочтете… идемте, идемте… — Клюверс повиновался машинально, и через минуту они входили в одну из второстепенных цукерень, на углу Иерусалимской улицы. По случаю сильных холодов, посетителей было немного, и Клюверс со своим спутником без труда нашли место в самой отдаленной комнате, и поместились за кругленьким маленьким столиком. Кроме них в комнате никого не было, и они могли поговорить на свободе. Первым движением Клюверса, когда они остались одни, было прочесть переданную ему на улице записку. Она, видимо, была написана крайне торопливо, я он едва мог разобрать:

«Меня пришли арестовать… Бегите в Вену. Верьте подателю… поможет. Ю.»

— Но вы-то кто же?.. Вы-то кто же?

— Я Станислав Корицкий, её дядя! — и очень счастлив, что явился вовремя, чтобы вас спасти… Весь дом полон полиции, и войди, вас бы арестовали! Слова эти были сказаны так просто, так естественно, что будь Клюверс и не в таком возбужденном состоянии, он бы ничего не мог заподозрить, тем более теперь, когда от волнения он едва мог сообразить то, что происходит.

— Вы говорите, она арестована?.. Но как, когда?.. Где доказательство… за что?..

— За что… это вам знать лучше, — слегка улыбнувшись, проговорил незнакомец: — я констатирую факт… Юзя арестована у меня в доме, сегодня в три часа, по телеграмме, из Петербурга…

— Но причина… причина?!

— Может быть эта?.. — незнакомец вынул из кармана польской газеты и указал пальцем на один из столбцов первой страницы. Там, в ряду телеграмм от собственных корреспондентов, значилось:

«Петербург. В доме миллионера К. найден убитым человек в генеральском мундире. Хозяева скрылись производится следствие».

Известие это ничего не прибавило к тому, что уже было известно Клюверсу до его отъезда… Он только еще больше сознавал, что почва ускользает из под ног, и что надо бежать, во что бы то ни стало. И в то же мгновение мысль, не мистификация ли вся эта проделка с ним в малоизвестном ему городе, мелькнула в его голове, но прежде чем эта мысль успела созреть и выразиться ясным представлением, незнакомец, не сводивший во все время глаз с Клюверса, опустил руку в карман и достал оттуда сверток, завернутый в плотную бумагу.

— Кроме записки, племянница просила меня передать вам еще этот сверток.