Петербургские крокодилы

— Проси, проси… если ненадолго, принять могу.

— Пожалуйте, — раздался в соседней комнате голос слуги, — и через несколько секунд в комнату вошла молодая женщина, видная, довольно красивая собой, того полу-русского полу-бурятского типа, к которому принадлежат все красивейшие женщины Восточной Сибири. За ней следовал высокий и худой старик, видимо, принадлежащий к духовному званию, и, наконец, наш знакомец Дятел.

— Чем могу служить, господа? — официальным тоном, приподнявшись на кресле, и кланяясь одним общим поклоном, — проговорил Перепелкин. — Прошу садиться.

— Позвольте представить, ваше превосходительство, — первый заговорил Дятел, — этот почтенный старик, тесть, а эта молодая дама — вдова покойного Ивана Федоровича Карзанова.

— Карзанова? — переспросил Перепелкин, — фамилия знакомая — золотопромышленник, миллионер.

— Точно так, ваше превосходительство, — продолжал Дятел, — они обделенные злодеями, ближайшие наследники, приехали в Петербург, чтобы у ног правосудия искать правды и закона…

— Правды и закона!! — торжественно проговорил Перепелкин… о, мы их найдем.

Старик и молодая женщина, пока не говорили ни слова, их смущала и поражала новизна и богатство обстановки, они только кланялись и повторяли «так, так»…

— Однако, прошу садиться… — гораздо любезнее проговорил Перепелкин, входя все больше я больше в роль адвоката Голубцова, которого изображал — прошу садиться. — Адвокат, тот же отец духовный, вы со мной должны быть откровенны, от этого зависит весь успех дела… прошу вас не стесняться, и говорить откровенно и свободно, — конференция началась.

Глава XIII Адвокат

Изложив мнимому адвокату Голубцову, слава которого достигла и Сибири, все обстоятельства брака старшего сына Ивана Карзанова на своей дочери, старик причетник клялся и божился, что он не имел при этом никаких корыстных целей, долго не соглашался на брак, но, наконец, махнул рукой, узнав, что дочь сама любит это-то несчастного спившегося с круга молодого человека… Молодому Карзанову, в светлые минуты, между двумя запоями, достаточно было помянуть имя отца или семьи, чтобы пробудить в нем нервный припадок, он не только не любил их, но презирал их и ненавидел…

Несмотря на все убеждения тестя, он ни за что не соглашался написать отцу о браке, и только за два дня до скоропостижной смерти (он замерз во время пурги [Степная метель — Прим. автора]) в тайге, отправившись пьяный в город, написал несколько слов младшему брату, вспомнив его парижский адрес.

Старик не искал для себя этого состояния, он привык к нужде, но он требовал восстановления прав своего внука, сына дочери от Ивана Карзанова, и во имя этого дитяти решился на дальнее странствование в Петербург, зная, что там в Сибири, его сотрут, сомнут, заставят исчезнуть!! Он слезно умолял Голубцова-Перепелкина взять на себя честное и прямое дело и защитить сироту и вдову от грабительства Клюверса, захватившего все наследство…

Молодая женщина во все время бессвязного, но трогательного рассказа отца, не проронила ни слова, и только при имени мужа быстро поднесла платок к глазам, и потупилась.

— Что же, это дело верное, — заговорил после паузы ряженый адвокат… и если документы, подтвердят ваши слова, я ручаюсь за успех дела… Позвольте посмотреть ваши бумаги.

Эта фраза, от которой зависел весь успех этой возмутительной комедии, произнесена была фальшивым адвокатом с таким мастерством, что не возбудила в старике ни малейшего подозрения. Он расстегнул длиннополый сюртук, снял с груди кожаный мешок и выбрав из него несколько бумаг, подал адвокату.

Тот взял не спеша, и начал просматривать…

— Так, так, — произносил он, знакомясь с содержанием документов, — вот метрика о рождении сына у Ивана Карзанова и законной супруги его Пелагеи, вот метрическая выпись о браке дочери причетника Крестовоздвиженского кафедрального собора Семена Вознесенского с купеческим сыном Иваном Карзановым. Вот ваш вид, вот вид вашей дочери, — все в порядке… Будьте уверены, — я вперед поздравляю вас с победой…

— Отец, благодетель, защити!.. — мог только сквозь слезы проговорить старик.

— Ваше дело правое, но… тут нужна осторожность и осторожность… Конечно, здесь не Сибирь, но и в Петербурге человек может исчезнуть, так-таки просто исчезнуть… Во-первых, никому ни слова, зачем вы сюда приехали, — избави Бог, чтобы кто знал, что ваша дочь по фамилии Карзанова…

— У неё есть еще девичий вид, по моей фамилии, — возразил старик, с благоговением слушавший адвоката.

— Вот и прекрасно… у нас теперь строго на счет паспортов. Отдайте его в прописку… Документы спрячьте… спрячьте подальше… неровен час, украдут, сожгут…

При этих словах Дятел сильно закашлялся, словно, давая сигнал. Перепелкин бросил на него резкий твердый взгляд, он замолк, но с ужасом глядел, как Перепелкин возвращал старику эти бесценные документы…

— Еще раз повторяю, спрячьте, спрячьте, когда нужно будет предъявить их, я сам за ними приеду… а теперь берегите… это миллионы…

Старик уложил бережно бумаги в сумку и застегнул пальто.