Петербургские крокодилы

— Ведь вы, если я не ошибаюсь, были женаты на дочери известного золотопромышленника Карзанова…

— Кто же этого не знает!.. — пожав плечами, проговорил Клюверс.

— А знаете ли вы, что старший брат вашей жены, Иван, был женат, — и что у него сын…

— Не может быть… это вздор, вздор… вздор!..

— Это истинная правда.

— Не больше получаса тому назад, я держал все эти документы и метрики в твоих руках.

— Где, где они?!. — задыхаясь говорил Клюверс…

— Вы слишком любопытны!..

Глава XIV Два злодея

Услышав роковую весть, Клюверс совершенно растерялся… Мысль о том, что неожиданно целый ряд убийств, подлогов и всяких подлостей, должен был разрушиться таким ужасным провалом всего хитро сплетенного плана, как молния мелькнула у него в мозгу, он вздохнул… схватил Перепелкина за руку и глухим голосом проговорил.

— Кто мне поручится, что вы говорите правду?

— Одно то, что я являюсь к вам… Я вас не знаю, вы меня тоже… Я узнал раньше вас роковую тайну, и удар, который готовится вам, я поспешил предупредить вас.

— «Удар, который готовится мне», — переспросил Клюверс.

— Да, удар… вдова Ивана Карзанова, и её сын здесь в Петербурге, и если бы не я, то исковое прошение было бы сегодня уже подано, и на все ваше имущество наложен арест.

— Она здесь, здесь, говорите вы?! Где же, где?

— Я опять должен вам заметить, вы слишком любопытны!

— Но, ведь, должен же я убедиться, что ваши слова — правда, не могу же я поверить на слово вам, которого я вижу в первый раз…

— Я все это понимаю, — отвечал, слегка улыбаясь, Перепелкин, — но если я сообщу вам адрес госпожи Карзановой, или покажу вам её документы, кто же поручится, что вы, которого я знаю только понаслышке, а вижу также в первый раз, не оставите меня при пиковом интересе.

Резко брошенный, прямо в лицо, рипост, казалось, сильно озадачил Клюверса. Ему, архимиллионеру, в его доме, осмеливается говорить почти дерзости какой-то калека!.. Он вспыхнул, бросился было к электрическому звонку, чтобы позвать прислугу и выгнать невероятно дерзкого, но гадкая, боязливая, кошачья натура бывшего каторжника взяла верх, он остановился и хриплым голосом прошептал…

— Что же вам надо?.. что же вы ищете?!

— Денег! — нахально спокойно отвечал тот.

По волнению, которое испытывал Клюверс, Перепелкин прекрасно понимал, что сообщенное им известие поразило неожиданностью миллионера, и что надо дать ему время обдумать свое ужасающее положение — остаться почти нищим из миллионера… Он знал, что характеры, подобные Клюверсу, очень расчетливы, и что не надо их только прижимать к стене, чтобы они сами, сознавая невозможность борьбы, пошли на мир.

— Клюверс ходил большими шагами по комнате, он уже начал приводить в порядок свои мысли… и не видал, и не находил иного средства, как идти на компромисс.

— Много денег? — спросил он после долгой паузы.

— Я нахожу вопрос странным, — возразил вместо ответа офицер. — Я не мальчишка, да и вы не ребенок, чтобы играть в темную, — я знаю, что вы по наследству после тестя, первый богач в Сибири, знаю также, что одного появления наследника, в виде внука покойного Карзанова, достаточно, чтобы сбросить вас с пьедестала, на который поставили вас карзановские миллионы, знаю, прекрасно знаю, что от меня зависит, чтобы этот страшный для вас наследник появился перед судом, и потребовал своих прав, или, чтобы он исчез… исчез бесследно… понимаете бесследно, также как и появился… и вы спрашиваете, большую ли я сумму возьму, чтобы оставить вас обладателем такого богатства… вы шутите…

Слова эти были сказаны с такой уверенностью, с таким подавляющим цинизмом, что Клюверс, начавший было приходить себя, опять вздрогнул, но, хватаясь за последний луч надежды, прошептал:

— Но почему же вы не обратитесь к ним, к этим мнимым наследникам? Если вы хотите работать только из-за денег, они вам еще дороже заплатят?!

— Знаете что, господин Клюверс, я считал вас дальновиднее и рассудительнее… — с явной насмешкой говорил Перепелкин. — Да поймите же, что им платить-то не за что, их права так ясны, документы так неопровержимы, что попадись они на глаза любому петербургскому адвокату… вы погибли… понимаете — погибли. Он не помирится на 9/10 вашего состояния, когда он без труда, без процесса, одним представлением их суду может получить все… Я потому-то и обращаюсь к вам, что вы, не имеющий права на карзановские миллионы, заплатите дороже, чтобы удержать их за собой, — и, главное, заплатите наличными, я смерть не люблю векселей и промесс!..

— Но кто мне поручится, что это не самозванец, — а документы не подложные?..

— Вы будете иметь их в руках…

— Но можно получить копии с метрик, иметь дубликаты…

— Но — на что же они будут нужны, если самого субъекта не будет…

— Не будет?! Вы сказали, не будет?!

Голос Клюверса дрожал.

— Да… вы правы, внук Карзанова должен исчезнуть…

— Но… суд… прокуратура… преступление…