Петербургские крокодилы

Но вот звонко раздались на стенных часах шесть отчетливых ударов, и нотариус заметил, что, вероятно, с господином Голубцовым случилось что-либо необыкновенное, и он уже сегодня не приедет и советовал старику заехать к нему по дороге, и узнать в чем дело. Адрес адвоката был у нотариуса, он записал его старику и просил пожаловать на завтра.

Испуг и волнение старика отчасти отразились и на дочери, когда они по дороге, заехали по данному адресу, и швейцар на вопрос, дома ли господин Голубцов, отвечал, что из Одессы вернулись, сегодня с утра уехав и еще не возвращались.

Вернувшись домой и застав маленького внука больным и крайне беспокойным, старик, по совету хозяйки меблированных комнат, написал известную всем телеграмму и побежал в аптеку за каким-то лекарством для ребенка.

Рано утром, часов в девять, сильный звонок у входных дверей меблированных комнат заставил вздрогнуть хозяйку, достойную помощницу Дятла и Перепелкина. Не ожидая никого так рано, она сама открыла дверь и с удивлением осмотрела незнакомого мужчину, стоявшего у входа.

— Дома ли господин Вознесенский? — спросил он твердо.

Хозяйка смутилась. Ей строго настрого было приказано Дятлом не говорить никому, что у них квартируют приезжие из Сибири, и она нахально спросила.

— А вам на что?

— У меня к ним дело!.. Я справлялся у дворника, они записаны здесь!

— А коли записаны, значит здесь… Да только спят… Приходите попозже.

— Извините, дело, по которому я пришел, спешное, отложить его нельзя — не угодно ли вам доложить господину Вознесенскому, что я желаю видеть его по делу.

— Да кто вы такой, чтобы я стала своих жильцов беспокоить для вас, — нагло перебила его хозяйка.

— Я присяжный поверенный Голубцов.

— Голубцов? — переспросила хозяйка. Если бы посетитель мог, в глубине полутемной прихожей, рассмотреть страшный взгляд голодной гиены, которым его смерила достойная наперсница бандитов, он бы убежал из этого вертепа.

За спиной у неё послышалось шлепанье туфель и в полутемноте обрисовалась высокая фигура Вознесенского.

— К вам гость, — как-то буркнула хозяйка, видя, что не допустить свидание невозможно и, закрыв дверь, пошла в глубь коридора.

— Вы ко мне, вероятно, от присяжного поверенного Голубцова, — просто спросил старик.

— Я сам присяжный поверенный Голубцов… но не кричите, не делайте скандала, пойдемте вашу комнату — нам надо переговорить.

Старик, который всю ночь не спал в ожидании и предчувствии несчастия, зашатался, услышав эти слова.

— Вы, вы Голубцов?! Не может быть… Голубцов высокий, черный на костылях.

— Тот, которого вы видели, наглый обманщик — он занял мое место, пока я ездил в Одессу… Я приехал вчера, узнал про гнусную комедию, которую с вами разыграли, и явился спасти вас… вы в сетях, в дьявольских, ужасных сетях.

Старик набожно крестился и читал потихоньку молитву.

— Документы ваши и вашей дочери, госпожи Карзановой, еще у вас?..

— Нет… их вчера взял в портфель ваш двойник… он увез их… я ждал его пять часов у нотариуса… Я, я, сам своими руками укладывал их ему в портфель… Я, я, старый дурак!.. — старик даже прослезился.

— Полноте об этом сокрушаться, можно получить копии… Это все полбеды… Нам надо сейчас ехать с вами к прокурору и заявить о подлоге и похищении. Вы сами видите, что против вас действует целая шайка, и мы, без вмешательства судебной власти, пропали, едемте скорей…

— Едемте, едемте, куда укажете… — хоть к самому министру, — когда меня за живое возьмут, я на рожон полезу… Только дайте мне пойти сказать об этом дочери… она, бедная, не спала всю ночь, с больным ребенком, я только к заре уснула.

— А ребенок…

— Слава Богу… теперь гораздо лучше.

Старик вошел в комнату дочери… она мирно спала на узенькой жиденькой кроватке. Рядом с ней, обхватив ее ручонками, спокойно спал розовенький и пухленький ребенок. Старик тихонько нагнулся я поцеловал дочь в голову, потом перекрестил обоих и вышел к гостю. Через несколько минут они входили в уголовное отделение суда, и направлялись к кабинету господина прокурора.

Услыхав фамилию Голубцова, и видя, что их убежище уже открыто, содержательница меблированных комнат, достойная Василиса Петровна, тотчас же, задним ходом, бросилась на квартиру к Дятлу, который жил недалеко, в маленьком Флигельке особняке, стоящем в глубине большого двора на 7-й улице Песков.

На звонок вышел сам Дятел, он не держал прислуги, и крайне удивился раннему посещению.

Впустив гостью и затворив за ней дверь, он с ужасом услыхал, что Голубцов не только вернулся, но даже нашел Вознесенских, и тотчас стал соображать, что предпринять…

— Ну, матушка Василиса Петровна, — начал он после короткой паузы… Надо бежать и бежать так, чтобы ни сучка, ни задоринки.

— Что же, я не прочь… — Отвечала хозяйка меблированных комнат, — мне так ваши «меблированые» надоели и я готова хоть в кабалу… только оттуда выбраться…

— Ну, вот и прекрасно… Сестра моя у меня тут на — днях гостила, с ребенком, паспорт её еще у меня… А коли надо, другой сфабрикуем, живи здесь — никто подозрения иметь не будет… и преотлично…