Петрикор

Так вот, в конце восьмидесятых многие ходили по улицам с кассетниками. Иногда кто-то проходил мимо, и в окно мне влетала «Белая ночь опустилась, как облако…». Тогда я включала домашний проигрыватель на полную и ставила «Сидя на красивом холме». Или «Поколение дворников и сторожей» – как свой собственный вызов.

О Гребенщикове я услышала впервые в тринадцать лет. Мама работала тогда на заводе имени Свердлова программистом. В то время еще не существовало понятия лофт-пространства и арт-галерей, но именно на заводе Свердлова проходили выставка и концерт Бориса Гребенщикова.

Спустя какое-то время мама подарила мне пластинку группы «Аквариум» – «Дети декабря». И вот тут-то все и началось. Хорошо помню ту пластинку или, как сейчас говорят, винил в белой обложке. Ничего лишнего, простая лаконичная надпись: «Дети Декабря». Сейчас эта пластинка, семейный раритет, хранится у моего старшего сына.

Потом одноклассник подарил мне «Аделаиду». Последней на второй стороне была песня «Поколение дворников». Когда я ее услышала, поняла: весь протест десятилетнего пребывания в школе прорезался через те строки и вибрирующий голос Бориса Борисовича.

Кстати, именно из-за этой песни у меня на экзамене возник нешуточный конфликт с учителем литературы.

Никаких ЕГЭ и ОГЭ у нас в школе тогда не имелось, как и репетиторов. Все обстояло значительно проще: тянешь билет, затем отвечаешь.

Обычно билет содержал два вопроса. И тут как повезет. Помню, первым вопросом значилось что-то про Наташу Ростову, а вот вторым – прочесть наизусть стихотворение современного поэта. Для меня не существовало никаких сомнений. Я буквально чеканила слова. На строках: «Мы молчали, как цуцики, когда шла торговля всем, что только можно продать, включая наших детей…» – учительница, Надежда Петровна, занервничала и начала постукивать пальцами.

– Где вы отыскали такого поэта? Что за стихи такие? Впрочем, я не удивлена.

– Это БГ! – с гордостью провозгласила я.

На учительницу это не произвело никакого впечатления.

– Никогда не слышала о таком поэте. И, надеюсь, уже не услышу. Даже не знаю, что теперь нам делать?.. Хотела хорошую оценку поставить. И в течение года ты вроде неплохо занималась…

– А что вам не нравится? – Я уже готова была вступить в бой за Бориса Борисовича. – Тут же про нашу жизнь!

– Нет, ну о чем тут вообще говорить? Такие люди должны в определенных местах находиться.

Важно, что она сказала не «могут», а «должны». Помню, пробовала в оправдание обрушить значительные доводы – о том, что поэзия должна воспитывать, должна выявлять проблемы общества. И что настоящий поэт – он ведь рупор! Но все оказалось напрасно.

За экзамен мне влепили тройку. Не стала больше спорить – приняла с достоинством, как награду.

Через пару лет перестройка уже всей силой настигла наших неподготовленных к либеральным идеям граждан. БГ стал почти что национальным героем. А я вот до сих пор помню интонацию учительницы – «должны»! Таков был приговор моему кумиру, человеку, плакатами которого были обклеены все стены в моей комнате. Я мечтала о встрече с ним, и – да, она состоялась, но много позже.

После того экзамена девочки готовились к выпускному, обсуждали наряды и прически. Родители скидывались на праздничный ужин, и все спорили, где лучше отметить этот важный день. На выпускной я не пошла, никаких платьев не шила, а просидела с кассетником и сигаретой в руке в парке, слушая «Серебро Господа моего» и другие песни группы «Аквариум». Людей в парке было немного, и я ощущала единение с распустившейся и благоухавшей природой. Я думала о том, что связывало меня со школой долгие десять лет. И что вряд ли когда-нибудь окажусь здесь снова.

ДИСКОТЕКА. Я – МЕЛОМАН

В моей семье никто не играл на музыкальных инструментах. Но в доме всегда звучала музыка – классическая, рок, джаз. Сейчас уже понимаю, что моих родителей можно назвать меломанами. Да и меня тоже. Обычно я включаю музыку с самого утра. Варю себе кофе под легкий джаз, и это настроение во многом влияет на мой день.

Мне было, кажется, восемь, когда мы всей семьей поехали в Ригу. В то время это был совсем другой мир, почти заграница: колокольчики на дверях кафе, пирожные разных видов, запах свежесваренного кофе, улыбающиеся официанты, чистые улицы и маленькие уютные домики из темного кирпича. Я таких не видела раньше.

Выйдя из кафе, мы оказались у Домского собора. Согласитесь, есть в готике что-то сказочное. Тогда я решила, что это настоящий замок, и еще больше удивилась, зайдя внутрь. Мы сели на скамью, и вдруг заиграл орган. Звуки – глубокие и тягучие – постепенно слились в единую мелодию, в которой слышались переживания, красота мира и что-то необыкновенное, странное, что я не могла объяснить, но чувствовала, и я следила за каждой новой партией. В какой-то момент я заплакала, что очень не понравилось маме.

– Оставь ее! – сказал отец. – Пусть выражает свои эмоции.

Этот вечер в Домском соборе – одно из самых сильных впечатлений детства. И мое первое знакомство с Бахом.