Пять дорог

– А чего усложнять? – снова вернулся к беззаботному тону травник. – Чай не на балу. Не захочет Синебор, не пустит дальше пары шагов, так и будешь ходить по опушке.

– А-а… а как мне… поздороваться, что ли?

– Да как хочешь. Этикету тут не учат.

– Ты понял, о чем я. Подношения лешему, поклоны особые, слова какие-нибудь заветные?

– Я того не ведаю. Ко мне одни правила, к тебе будут другие, мне неведомые. Как сердце подсказывает, так и поступай.

Ответ Златко не понравился, но он уже понял, то Стамил из тех, кто может языком полдня трепать, а ничего дельного не сказать, ежели сам того не пожелает.

– А там… чего мне ждать? – вопрос отчего-то получился робким. Бэррин покосился на елей-часовых. Такое чувство, что им тоже стало интересно.

Знахарь пожал плечами.

– Что тебе Синебор покажет, то мне неведомо. От себя же могу сказать… не верь там ничему. Людей как таковых там нет. Есть… скажем так, существа. Не плохие, не хорошие, свои, особенные. И мораль у них своя, и измышления. Так-то.

Больше Стамил секретов раскрывать не захотел.

– Езжай уже, – отмахнулся он на все вопросы, – мои ответы только собьют тебя с толку. Своей головой доходи, а не мои речи вспоминай. Давай-давай. Не гоже на пороге стоять, ни туда ни сюда.

Васильку тоже надоело, и он бестрепетно отправился прямо меж елей-часовых. В лес, правда, ему уже не захотелось, но тут уж Златко не дал отвертеться.

Густая тень накрыла их уже через пару шагов. В лицо дыхнуло прохладой, и оглушило тишиной. Какой-то совсем иной, ежели в других лесах. Нельзя сказать, что была она абсолютной. Тут тоже порой слышались птицы, поскрипывали деревья. Даже ветер изредка волновал кроны. Толстые древние стволы скрадывали все звуки, и в какой-то момент вдруг начало казаться, что оказался в каком-то ином мире. Темном, зябком, пугающем. Со своими законами, нравами и хозяином. И кто знает, желанный ли ты гость или просто добыча? Златко потребовалось все его мужество, чтобы продолжать путь.

Бэррин даже не сразу вспомнил о припрятанном угощении. К счастью, довольно скоро попалась подходящая поляна, на которой юноша и выложил каравай на вышитом полотенце, яблоки, яйца, квас и леденцы, купленные по какому-то наитию. Полюбовавшись на получившийся натюрморт, Синекрылый отвесил лесу церемонный поклон. Ива всегда настаивала на поясном, однако Бэррин посчитал, что совсем уж перенимать ужимки не стоит. Для знахарки такое приветствие было приемлемым. Для Златко – чем-то почти абсурдным.

– Мы не знакомы, но я надеюсь, ты разрешишь мне пройти.

Разумеется, ему никто не ответил. Юноша подумал-подумал и добавил, что обязуется не причинять вреда лесу и вообще быть паинькой. Лес по-прежнему молчал, но и вреда никакого не причинял. Поэтому Златко со свойственной ему склонностью трактовать все себе на пользу решил, что весы склонились на его сторону, забрался на коня и двинулся дальше.

Куда ехать, правда, он не представлял. Амулет менял температуру, только если отклонялись сильно. Но в других местах были дороги, здесь же – нет. Да и кому ходить по ним? Даже звериных троп не видно!

Тем не менее Златко поехал. Пока просто вперед.

Василек, притихший на опушке леса, немного оживился и теперь с любопытством вертел головой, разглядывая новые места. Его не понукали, на него не сердились, мчаться не заставляли. С утра покормили. Рядом любимый хозяин. Так что в целом Василек пребывал в полной гармонии с миром. Дорога, конечно, никудышная, но и не по таким скакали!

Через какое-то время будто в ответ на его единственную претензию к вселенной перед его копытами появилась тропинка. Сначала просто проплешины в траве, потом узенькая ниточка, а затем и вполне себе удобная дорожка. Беги да радуйся. Василек и обрадовался. С восторгом зацокал по ней копытами, даже чуть ускорился.

А вот Златко насторожился. Откуда здесь тропинке взяться? Кто по ней ходит? На звериную не особо похожа. Куда приведет? Не в болото ли? Вдруг обманка или на ней ловушки замаскированные?

Другой путник мог бы довериться чутью коня, но Златко слишком хорошо знал своего верного друга. Никогда не чуял опасности! Даже той, которую другие лошади ощущали. Может, разве что хищников каких. А так… он, скорее, сам в неприятности втравит, чем убережет от них.

Радость, с которой Василек топал по тропинке, немало пугала юношу. Вот наверняка же сейчас во что-нибудь вляпаются. И амулет, сволочь, никак не помогает! С другой стороны, после лесного бездорожья с извечной опасностью переломать ноги чего бы не порадоваться дорожке?