Пятая сестра

Сестры-стихии собрались за столом, за которым они совсем недавно мирно ели и разговаривали вместе со своей пятой сестрой. Сейчас на столе ничего не стояло. Камин не горел. Весь зал освещался лишь светом леса, исходившим от высоких окон. Полутьма прятала их лица, но напряженность и страх скрыть не смогла. Они висели в воздухе, сестры будто вдыхали их и терялись в раздумьях.

Ариан стоял перед столом. Он не знал, что сказать. Он поведал сестрам всю правду, вновь и вновь вспоминая, как легко отпустил Мелани в город, который отныне был для нее опасен. Однако он не мог испытывать вину. Даже сестры-стихии, не являвшиеся людьми, чувствовали неладное, но только не он. Ариан разучился делать это.

– Если Маргарет ее найдет, она захочет… – Ландиниум закрыла рот рукой, не смея продолжать. Сестры поняли ее мысль, ибо сами знали, что тогда грядет. И осознавали, что виноваты.

Даже Эрзария уже не лучилась радостью от избавления от своей младшей непризнанной сестры. Она сидела, нахмурившись, готовая отразить любые злые слова от своих сестер. А им было что сказать.

Кастилия отныне смотреть на нее не желала, Ландиниум отстранилась, а Райбин была разочарована в сестре.

– Порой мне кажется, что пребывая в этих человеческих обличиях слишком долго, мы сами превращаемся в людей, – начала Райбин. Не грубо, не зло, а, скорее, вдумчиво. – Иначе как объяснить твой проступок, сестра?

Она не смотрела на Эрзарию, но все сразу поняли, о ком речь.

– Ты поддалась эмоциям, присущим людям, – сказал Ариан. – Это непозволительно.

– О, Ариан. Слышать от тебя подобное оскорбительно! – Эрзария едва сдерживала свой гнев. Она указала на него пальцем и продолжила: – Ты мог ее вернуть, но не вернул.

– Ты отпустила ее, зная, что она не сможет вернуться, – присоединилась к ним Кастилия.

– Я хотела ей помочь… – Эрзария снизила тон для убедительности, но ложь была слишком громкой, чтобы так просто ее заглушить.

– Ты хотела, чтобы она погибла, – продолжила Кастилия. Сестры давно не видели ее такой взбешенной. Ее злость то разгоралась, то затухала, и в такие моменты сестры чувствовали себя даже хуже, чем когда Кастилия ругала Эрзарию звонким и необычно громким для нее голосом. – Ты оставила глаз Артура себе намеренно, чтобы она не смогла вернуться. А уж там, в Страйтфорде, Маргарет найдет ее и использует.

– Мелани знала, что я не желаю ей добра, – призналась Эрзария, вставая со стула. Ее гневный взгляд был направлен на Кастилию. – Знала и закрыла на это глаза ради своей матушки.

– Почему же ты так ее невзлюбила? – Ландиниум надеялась успокоить сестер своим тихим голосом.

– Потому что она ненастоящая. Потому что она полукровка, как и… – Эрзария хотела указать пальцем на одного из присутствующих, но передумала. Запнулась и продолжила: – Я ни в чем не виновата. Раз на то пошло, можно копнуть глубже и увидеть, что именно ты, Кастилия, отнесла ее туда.

– Я не знала о Маргарет. Никто из нас не знал, пока однажды правители Страйтфорда не исчезли в диких лесах, а на престол не вступила их дочь – перерожденная из ада Алая ведьма. Она растеряла свои силы в новом, смертном, теле, но если Мелани окажется в ее руках, это станет концом мира, не только людского, но и нашего. И мы уже не сможем ее остановить, ибо единственное, чем можно убить Алую ведьму, – это кол из древнего дерева, которого уже ни в одной части света не сыщешь. Оно росло тысячу лет назад!

– Что же нам тогда делать? – спросила Ландиниум, уже зная ответ.

Кастилия выдохнула, успокоилась, оглядела всех и твердо произнесла:

– Мы покинем Лес Мерцаний, чтобы найти нашу сестру. Все, кроме тебя, Эрзария.

* * *

Уши болели от холода. Пальцы ног и рук промерзли так глубоко, что сколько бы Мелани их не терла, это вызывало лишь покалывания, не согревая.

В некоторых домах слабо горела свеча. Люди лежали в своих постелях, спали, ожидая грядущего дня, и для счастья и покоя им большего было не нужно. Мелани проходила мимо маленьких домов, в которых жили ее знакомые со своими детьми, и завидовала этим детям.

Она обошла весь город, шагая по самым темным переулкам, надеясь, что за углом ее будет ждать смерть в виде убийцы, который заберет ее к матушке, но никого не встретила.

Впереди показался край города. Не тот, что вел к мосту, а тот, что вел к дороге в другие города и деревни. Дома здесь были ветхие, прогнившие, брошенные людьми. К себе домой Мелани вернуться не решалась. Улицу, на которой жила пятнадцать лет, после смерти матери она решила обойти стороной. Боялась разрыдаться на весь город. Боялась, что Ариан прав и Маргарет, которой она восхищалась, действительно опасна и будет ее там поджидать.