Пятая сестра

Половицы заскрипели, когда она вошла в один из целых домов. Здесь было сухо, но от окон остались лишь торчащие осколки. Пыль парила в воздухе, а на полу ее было столько, что оставались следы. Грамотно сколоченный дом из начавших гнить досок спрятал ее от ночного холода. Она закрыла дверь, подошла к окну и провела пальцем по торчавшему осколку. Кровь прыснула на стекло, и Мелани зашипела. Ей нужна была эта боль, чтобы привести себя в чувство и убедиться, что она жива, что она в мире, в котором нет мамы. Когда слезы вновь подступили к глазам, и Мелани уже собиралась погрузиться в волны нахлынувшей тоски, позади раздались скрипы. Громкие, но короткие, будто детские ножки бегали по дому в поисках выхода.

– Кто здесь? – Мелани стерла слезы и стала оглядываться по сторонам.

Вокруг только тьма. Лунный свет не падал на то место, где слышались шаги – возле лестницы, ведущей наверх.

– Я не причиню вам вреда, – громче сказала Мелани, – мне бы только побыть у вас немного. Мне ничего не нужно: ни еды, ни питья, только тепло и покой. Позволите?

Скрип стали приближаться. Мелани не сдвинулась с места. Маленькая фигура медленно очерчивалась во тьме. Перед Мелани возникла девочка, на вид не больше десяти лет, немного чумазая, в разорванном платьице.

– Ох… – только и вымолвила Мелани.

На лице девочки не читалось эмоций. Она хлопала глазами, но так зловеще, что Мелани почувствовала холодок.

– Есть будешь? – вдруг тоненьким тихим голоском спросила девочка.

Мелани будто потеряла дар речи. Немного помедлив, она неуверенно кивнула.

Девочка зажгла свечу и установила ее на деревянную дощечку. Теперь Мелани видела, что в доме нет ничего, кроме деревянных стен с лестницей. Они устроились в углу на полу. Здесь было не пыльно и тепло. Малышка достала из мешочка пару яблок и хлеб – настолько твердый, что Мелани, кусая, боялась сломать зубы.

– Одна ты здесь? – спросила Мелани. Пусть она и была старше, но все же считала девочку значимее себя – дом, еда и тепло были ее.

– Как видишь, – ответила девочка. Она немного приободрилась, жадно обгладывая яблоко, с хрустом закусывая хлебом.

– А как же твои… родители?

– Померли. – На этот вопрос девочка ответила резко, приглушая в голосе горечь, пытаясь казаться равнодушной. Но Мелани сейчас переживала то же самое и знала, что малышке больно.

– Прости, я не назвала свое имя. Мелани.

– Гильда, – ответила девочка, устремив взгляд на Мелани. – Что же ты здесь делала? Странствуешь? В бегах?

– Не знаю, что и сказать, – Мелани схватилась за плечи, но не от холода, а от растерянности, – моя мать умерла на днях, а я узнала лишь сегодня. В дом возвращаться я боюсь.

– Почему же?

– Сказать, увы, я не могу.

– Я подворовываю порой у людей, – призналась Гильда. В ее голосе Мелани заметила нотки сожаления. – Богатства не желаю. Мне б выжить хоть. Кочую из одного брошенного дома в другой, днем что найду, то и беру. – Она потянулась к мешку на поясе. – Недавно вот чего нашла. Продать думаю, а за деньги домой в родной город вернуться.

Она достала из мешочка книги – книги Мелани. Те, что под запретом, те, что она хранила в тайнике. Мелани, забыв о такте, выхватила их из рук девочки и прижала к себе. Слезы вновь душили ее, и она судорожно вздохнула, приглушая боль.

– Книги, боже, книги! – повторяла она, зажмурив глаза. – Только они у меня и остались теперь.

Гильда не стала их отбирать. Она внимательно посмотрела на Мелани и спросила:

– Так значит, они твои? Из твоего дома?

– Да. Ты мне веришь?

– Верю. Твои глаза не лгут. Они красивые.

Мелани положила книги к себе на колени. Раскрыла их, перелистала, понюхала и вновь прижала к себе, чтобы убедиться в их подлинности.

– Как же ты их нашла?

Гильда сосредоточила взгляд на горевшей свече. Свет от маленького язычка пламени освещал ее грязное лицо и большие карие глаза, в которых, как казалось Мелани, можно утонуть, если долго смотреть.

– Я во многих домах была и все хитросплетения знаю. Твой дом был заброшен, разгромлен, все вещи перевернуты. Быть может, пока тебя там не было, кто-то за тобой пришел. Или за ними, – Гильда бросила взгляд на книги, – или и за тобой и за книгами.

В горле Мелани застрял острый ком, отдававший желчью. Она провела ладонью по одной из книг и тихо произнесла:

– Принцесса. Я нужна ей, но знать бы зачем.

Она не жалела, что рассказывала об этом незнакомому человеку. Сердце ее само открывалось перед Гильдой, Мелани не овладело желание сомкнуть уста, и она продолжила:

– Говорят, я в опасности, потому что она хочет меня заполучить. Причины мне не называют, надеясь, должно быть, уберечь от беды. Но я уже в ней оказалась.

Гильда слушала молча, обдумывая каждое слово. Мелани и не ждала от нее ответа. Она взяла одну из книг и стала перелистывать страницу за страницей.

– Я читаю плохо, и все же что-то понимаю, – заговорила Гильда. – Но некоторые из этих книг написаны таким диковинным языком, что ничего не разобрать. Только если рисунки разглядывать.