Пятая сестра

– Мужчины сейчас на… перевоспитании, – сказала Маргарет вслед. – Это лишь показательный пример – вот что будет с теми, кто пойдет против моей воли. – Она махнула, и к ней подбежали другие стражи. Ведьма прошептала им: – Продолжить демонстрацию.

Не успела Мелани оглянуться на нее, как вновь послышался крик Гильды:

– Мелани, спаси меня! Мелани!

Но девушка ничего не могла сделать. Она рвалась к центру двора, где происходила расправа, отчаянно пыталась укусить стражей, не замечая, как ее зубы скребут по железным доспехам. Она обезумела. От страха сходила с ума и вновь кричала. Это отбирало оставшиеся силы.

Маргарет снисходительно произнесла:

– Раз так рвешься к этой девчонке, то так уж и быть. Пусть это будет твоей последней волей.

Стражи потянули Мелани вглубь толпы. Если еще мгновения назад девушка рвалась на помощь к Гильде, то теперь отдала бы многое, чтобы там не оказываться, не видеть заплаканных, умоляющих о пощаде глаз. Но когда Мелани приблизили к истерзанной, лежащей на каменном столе Гильде, то заметила, что глаз у девочки нет. Рядом с ее головой лежало маленькое окровавленное копье.

– Мелани! Мелани, где ты? – Гильда вертела головой в разные стороны. Кровь из пустых глазниц стекала на спутавшиеся волосы и камень и засыхала на ее щеках.

Мелани не могла сдвинуться с места. По щекам побежали горячие слезы, но она не смела шелохнуться, не могла даже вздохнуть. Ее тело обмякло, ноги потеряли силу, и она чуть не упала. Она не знала, что сказать Гильде, как успокоить, чтобы не внушать ложной надежды, будто сможет ее спасти, – не хотела обманывать. Ей хотелось исчезнуть, забыть о существовании этого жестокого мира, о Гильде. Внушить себе, что никогда ее не встречала, что прямо сейчас она не лежит на каменном, испачканном кровью столе. Не зовет жалобно, не вертит своей головой, не шевелит хрупкими пальцами обвязанными веревками рук.

– Мне больно, – вновь и вновь повторяла Гильда.

– Ну же, Мелани, скажи ей что-нибудь. Утешь ее, – давила Маргарет. Она подошла к каменному столу, взяла копье, которым Гильде выкалывали глаза, и протащила его по камню так, что зазвучал громкий скрежет.

– Нет! Нет! Нет! – закричала Гильда, едва услышав этот звук. Она пыталась сдвинуться в сторону, подальше от звука, вертела головой и тянула туго завязанные веревки, которые уже оставили синяки на запястьях.

– Что будем делать дальше? – спросила Маргарет у палача.

– Резать уши, – ответил мужчина. Красный балахон полностью скрывал его тело и голову. Уставшие, потемневшие от бессонных ночей глаза выглядывали из небрежно вырезанных отверстий. – Или… можем вспороть ей брюхо, не трогая внутренности. Однажды я такое уже проделывал. Посмотрим, какая она изнутри.

– Мелани… – У Гильды больше не было сил кричать.

И вдруг Мелани осознала: если бы в тот проклятый день она послушалась Ариана и вернулась в Лес Мерцаний, она не нашла бы себе ночлег в пристанище Гильды. Если бы не зашла туда, то никогда бы не встретила ее. Если бы они не встретились, то девочка не страдала бы у нее на глазах. Жить в таком мире слепой было невозможно.

Тут она вспомнила о своем брате из прошлой жизни. Он был слеп с самого рождения и не знал, как прекрасен мир, а потому не чувствовал себя таким несчастным. Но Гильда знала. И потеряв этот дар, сможет ли она начать жить заново? А что, если она не выживет сейчас?

Палач подошел к Гильде и схватился за ржавый тупой нож, чтобы отрезать ухо. Мелани вынырнула из своих раздумий и обратилась к Маргарет:

– Прошу, я сделаю все, что ты попросишь! Я отдам тебе свое бессмертие, отдам свою жизнь, только не трогай эту девочку. Прошу…

Маргарет махнула палачу, и тот остановился. Ее холодная длинная рука потянулась к Мелани. Пальцы уцепились за ее щеку и царапнули так, что брызнула кровь. Мелани продолжала умоляюще смотреть ей в глаза, пока та не прошептала:

– Ты и так отдашь мне свою жизнь. – И вновь махнула палачу, благословляя продолжить.

Палач покрепче взял нож в руки и приблизился к Гильде, как тот вдруг, словно ожив, выскочил из рук и резанул его по торчавшему животу. Кровь брызнула на Гильду и каменный стол. Нож упал на землю. Мужчина истошно завопил.

Маргарет сделала несколько шагов назад, прикрывая собой Мелани. Нож вновь ожил, пролетел над головами горожан и рукоятью лег в раскрытую ладонь еще одной девушки.

Народ ахнул и стал расступаться. По коридору между людей двигалась Эрзария – все в той же рубахе. Перед собой она держала нож.

– Кто еще хочет пустить свою кровь? – спросила она холодно. Ее кудрявые волосы разлетались в стороны, пухлые губы недовольно скривились. Она метнула взгляд на стражей, державших Мелани, и произнесла: – Отпустите ее, или этот нож распорет вам брюхо – я поступлю ровно так же, как вы собирались поступить с девочкой.

Мужчины, не оглядываясь на свою принцессу, отпустили Мелани и отошли от нее как можно дальше. Возле каменного стола остались лишь пятая сестра и напряженная, разъяренная принцесса Маргарет.