Пятнадцатилетний капитан

Команда «Пилигрима» чрезвычайно удивилась бы, узнав, что говорящие собаки существуют. У одного датского ученого была собака, которая отчетливо произносила слов двадцать. Но непроходимая пропасть отделяет такое умение от настоящей осмысленной речи. У собаки датского ученого голосовые связки были устроены так, что она могла издавать членораздельные звуки. Но смысл произносимых слов она понимала не лучше, чем, скажем, попугаи или сойки. Для всех говорящих животных слова — это только разновидность пения или крика.

Как бы там ни было, но Динго стал самым популярным существом на борту «Пилигрима». К чести его надо сказать, что он от этого не возгордился. Капитан Гуль неоднократно повторял опыт: он раскладывал деревянные кубики перед собакой, и Динго без ошибок и колебаний всякий раз вытаскивал два кубика с буквами «С» и «В».

При этом он не обращал никакого внимания на остальные буквы алфавита.

Несколько раз капитан Гуль проделывал этот опыт при кузене Бенедикте. Но ученого занимали только насекомые, и поведение Динго нисколько не заинтересовало его.

— Не следует думать, — сказал он однажды, — что, только собаки одарены такими способностями. Есть немало других умных животных. Но и они, так же как собаки, лишь подчиняются инстинкту. Вспомните хотя бы крыс, которые бегут с кораблей, обреченных на гибель. Вспомните бобров: перед подъемом воды в реке они надстраивают свои плотины; вспомните ослов, у которых такая замечательная память; вспомните, наконец, лошадей, умерших с горя после смерти своих хозяев. Известны случаи, когда обученные птицы произносили целые фразы за своими учителями. Мы знаем попугаев, умеющих сосчитать число гостей в комнате с точностью, которой позавидовал бы вычислитель астрономической обсерватории. Муравьи могут поучить строителей наших больших городов. Я бесконечно горжусь тем, что некоторые крохотные насекомые также обнаруживают высокоразвитый интеллект. Рассказывали, что у одного кардинала был попугай, который без запинки читал своему хозяину все молитвы подряд; попугай, говорят, получал за это сто золотых в год. Водяные пауки-серебрянки, не знающие законов физики, строят воздушные колокола, блохи везут экипажи, как заправские рысаки, выполняют упражнения в строю не хуже карабинеров, стреляют из пушек лучше, чем дипломированные артиллеристы, окончившие Вест-Пойнт.[36] Нет, Динго не заслужил ваших похвал. Если он так сведущ в азбуке, — это не его заслуга; очевидно, он принадлежит к еще не известной ученым породе «собак-грамотеев».

Но такие речи завистливого энтомолога нисколько не унизили Динго в общественном мнении, и на баке о нем по-прежнему говорили как о чуде в собачьем мире.

Один только Негоро не разделял общего восхищения собакой. Быть может, он считал ее слишком умной. Динго оставался неизменно враждебным к судовому коку. Негоро не преминул бы отплатить ему за это, если бы Динго не был собакой, способной «постоять за себя», во-первых, и если бы, во-вторых, он не стал любимцем всего экипажа.

Негоро теперь больше, чем когда-либо, избегал показываться на глаза Динго. Это не помешало Дику Сэнду заметить, что после случая с кубиками взаимная нелюбовь человека и собаки возросла. Это было совершенно непонятно.

До 10 февраля Томительные штили, во время которых «Пилигрим» не двигался с места, чередовались со встречными северо-восточными ветрами. Но в этот день норд-ост заметно стих, и капитан Гуль стал надеяться на скорую перемену ветра. Он мечтал о северо-западном ветре, который позволит шкуне-бригу поднять все паруса. Из Оклендского порта «Пилигрим» вышел всего девятнадцать дней тому назад. Задержка была небольшой, и при попутном ветре отлично оснащенная шкуна-бриг могла быстро наверстать опоздание. Но эта перемена ветра еще не наступила. Надо было ждать ее несколько дней.

Океан по-прежнему был пустынным. Охотившиеся в южных полярных морях китобои не собирались еще возвращаться на родину. Поэтому «Пилигрим», покинувший в силу чрезвычайных обстоятельств место охоты раньше времени, не мог надеяться на встречу с каким-нибудь кораблем, идущим к тропику Козерога.

Трансокеанские пакетботы, как уже говорилось, совершали рейсы между Америкой и Австралией под более низкими широтами.

Однако даже тогда, когда море пустынно, нельзя отказываться от наблюдений. Поверхность моря, однообразная на взгляд невнимательного наблюдателя, представляется настоящему моряку неистощимо разнообразной.

Неуловимая изменчивость морского пейзажа восхищает людей, любящих море. Вот плывет пучок морской травы; длинная водоросль оставляет на поверхности воды легкий след; там виднеется обломок доски, — какая интересная история должна быть у этого обломка! Бесконечный простор дает богатую пищу воображению.

В каждой из этих молекул воды, то поднимающихся в виде пара к облакам, то проливающихся дождем в море, заключается, быть может, тайна какой-нибудь катастрофы. Как надо завидовать тем пытливым умам, которые умеют выведывать у океана его тайны!