Пятнадцатилетний капитан

— Ошибаетесь, мой юный друг, — возразил Гэррис, — в Южной Америке водится одна разновидность страуса — нанду. Его-то мы и видели.

Гэррис сказал правду.

Нанду — постоянный житель южноамериканских равнин. Это крупная птица, ростом около двух метров, с прямым клювом; оперение нанду пушистое, крылья имеют синеватый оттенок. Ноги у него трехпалые, и пальцы у основания соединены короткой перепонкой. Мясо молодых нанду очень вкусно.

Гэррис, хорошо знавший нанду, поделился с Диком этими сведениями, кстати сказать, вполне точными. Миссис Уэлдон и ее спутникам пришлось признать, что они ошиблись.

— Возможно, что мы встретим еще стада страусов,— продолжал Гэррис. — Постарайтесь получше рассмотреть их, чтобы впредь не ошибаться и не принимать птиц за четвероногих. А главное, мой юный друг, не забывайте моих советов и не стреляйте без крайней нужды, какое бы животное вы ни встретили. Нам нет нужды охотиться ради пропитания, и потому, я повторяю, не следует ружейными выстрелами оповещать всех о нашем пребывании в этом лесу.

Дик Сэнд ничего не ответил. Он глубоко задумался: сомнение снова зародилось в его уме…

На следующий день, 17 апреля, отряд с утра тронулся в путь. Гэррис утверждал, что не позже как через двадцать четыре часа путники будут уже под кровом гациенды Сан-Феличе.

— Там, миссис Уэлдон, — говорил он, — вам окажут сердечный прием. Несколько дней отдыха восстановят ваши силы. Быть может, вы не найдете там той роскоши, к какой привыкли в Сан-Франциско, но всё же вы убедитесь, что гациенды в этих глухих уголках страны обставлены с некоторым комфортом. Мы вовсе уж не такие безнадежные дикари.

— Мистер Гэррис, — ответила миссис Уэлдон, — мы бесконечно признательны вам за всё, что вы для нас сделали. К сожалению, эта признательность — всё, чем мы можем вас отблагодарить, но, верьте, она исходит от чистого сердца! Да, пора было бы уже нам прибыть на место!..

— Вы очень устали, миссис Уэлдон?

— Не обо мне речь! — ответила миссис Уэлдон. — Но мой мальчик день ото дня хиреет. Каждый день в определенный час его лихорадит.

— Хотя климат этого плоскогорья считается здоровым,— сказал Гэррис, — но я слышал, что в марте и в апреле люди иногда заболевают здесь перемежающейся лихорадкой.

— К счастью, — заметил Дик Сэнд, — предусмотрительная природа поместила противоядие рядом с ядом…

— Что вы хотите этим сказать, мой юный друг? — спросил Гэррис.

— Разве здесь не растут хинные деревья? — ответил Дик.

— Ах, да, — сказал Гэррис, — вы совершенно правы. Здесь родина хинных деревьев, кора которых обладает драгоценным свойством понижать жар.

— Меня, по правде сказать, удивляет, что мы до сих пор не встретили ни одного хинного дерева, — добавил Дик Сэнд.

— Дело в том, мой юный друг, — сказал Гэррис, — что хинные деревья не так-то легко распознать. Это высокие деревья с крупными листьями и розовыми пахучими цветами. Но растут они обычно не группами, а поодиночке, затерянные среди других деревьев. Индейцы, занимающиеся сбором хинной коры,[90] узнают их только по вечнозеленой листве.

— Если вы заметите такое дерево, укажите мне его, мистер Гэррис, — попросила миссис Уэлдон.

— Разумеется, миссис Уэлдон, но в гациенде Сан-Феличе вы найдете запас сернокислого хинина, — это средство прекращает лихорадку скорее, чем простая кора хинного дерева.

Последний день путешествия прошел без всяких приключений. Наступил вечер, и, по обыкновению, отряд остановился на ночлег. Всё время погода стояла сухая и ясная; но сейчас, видимо, собирался дождь.

Теплые испарения поднялись от земли и окутали лес непроницаемым туманом.

В этом не было ничего неожиданного, так как близилось начало дождливого периода. К счастью для маленького отряда, гациенда была уже совсем недалеко. Оставалось потерпеть только несколько часов.

По приблизительным расчетам Гэрриса, отряд находился не дальше как в шести милях от гациенды Сан-Феличе. Тем не менее, на ночь были приняты все обычные меры предосторожности: Том и его товарищи должны были поочередно нести караул. Дик Сэнд настаивал на этом со всей решительностью. Больше чем когда-либо юноша хотел соблюдать осторожность. Страшное подозрение сверлило его ум, но, пока оно не перешло в уверенность, Дик ни с кем не хотел об этом говорить.

Привал устроили в роще, у подножия гигантского дерева. Устав от долгого перехода, миссис Уэлдон и ее спутники скоро уснули, но вдруг их разбудил громкий крик.

— Кто кричит? — спросил Дик Сэнд, первым вскочивший на ноги.

— Это я… Это я крикнул! — ответил кузен Бенедикт.

— Что с вами?

— Меня кто-то укусил…

— Змея? — со страхом спросила миссис Уэлдон.

— Нет, нет, не змея, а какое-то насекомое, — ответил кузен Бенедикт. — Подождите, вот оно, я его поймал!

— Так раздавите же его и не мешайте нам спать! — раздраженно сказал Гэррис.

— Раздавить насекомое? — вскричал кузен Бенедикт. — Как бы не так! Нет, я должен его рассмотреть!

— Какой-нибудь москит, — сказал Гэррис, пожимая плечами.

— Нет, — возразил кузен Бенедикт, — это муха… И весьма любопытная муха.

Дик Сэнд зажег свой карманный фонарик и подошел к кузену Бенедикту.